Следующий день

Меж тем, фантастическая тяга к прекрасному сделала Рим красивейшим городом мира, на долгие-долгие годы. Улицы утопали в архитектурном величии их строений, словно красное море, изобильно усеянное кораллами. Форумы, бани, храмы и амфитеатры, изумительным образом гармонировали с величественными домами богачей. Инсулы простолюдинов, нежно кремовых цветов, с маленькими мансардами, гармонично вписывались в это фантастическое море. При этом насаженном друг на друга великолепии, ни у кого не повернулся бы язык назвать город «каменными джунглями».

Напротив, средь замысловатых и богатых построек, встречалось огромное количество садов, рощ или просто зеленых насаждений. Город, словно чудесная жемчужина, переливался на солнце, блеском выбеленных фасадов и колоннад. Большего шарма придавала раковина, опоясывающая эту жемчужину. Она блистала легким оттенком светло-коричневых крыш, окаймленная роскошными виллами богачей, с виноградниками, полями пшеницы, садами и парками. Как и положено, населяли диковинное море, диковинные рыбы. Кого только не принял Рим под своим крылом. Город вмещал в себя самые разные народности, представители древнейших конфессий тесно переплетались между собой, одновременно, противореча и поддерживая друг друга. Несомненно, главным богом Рима, всегда являлся Юпитер. Грозный властитель, с верною супругой Минервой, лики, которых были отражены во множественных храмах, восседали духовными правителями и наставниками империи. Однако, это не мешало им делить власть с остальными иноземными верованиями. Существовали греки, с похожими, но звучащими на свой лад именами богов, имелись египтяне, замотанные только в набедренную повязку, славящими Амон-Ра и Анубиса, и конечно были африканцы, доказывающие люду вокруг, что страшный Бумба отрыгнул солнце, и с этого начался мир. Но мир духовный, есть мир духовный, а материальный – есть материальный. И в материальном мире тоже имелся бог. Только в отличие от своих небожительских коллег, он не терпел соседства, неуважения или неповиновения. Имя его и титул – Император Флавий Веспасиан. Всякий кто осмеливался оспаривать его статус, не приносить жертву в его честь или не произнести тоста за его здравие, подвергался, нет, не гонениям, за такие проделки предусматривалась смертная казнь.

Таким представал город городов, в то незапамятное время. С таким населением и с такими порядками. Однако, о сравнении его с кем-то другим не могло быть и речи.