Следующий день

В первых из них, в белоснежных, с причудливым узором на крыше в виде льва, с запаясанными алыми шторами, сидел старик. Его гордый орлиный профиль, с глубоко посаженными глазами и высоким лбом, внимательно осматривал дорогу и всё прилежащее к ней. Волосы на голове смотрелись редкими, а те, что остались, были собраны копной, и зализаны на затылок. Руки, безучастно сложенные крестом одна на другой, выдавали в своем владельце человека с военным прошлым. О том можно было судить по многократным шрамам и боевым рубцам, украшающим кожу своего обладателя.

Однако, не только это читалось по ним. Некоторая дрожь и постоянное сгибание кисти в кулак передавали нервное напряжение их хозяина. Толи усталость, а может, и какие-то другие причины беспокоили его. Туника малинового цвета, с повязанной сверху белоснежной тогой, обнажали в старике, если не эстета, то точно богача, ибо вещи, одетые на нём, стоили весьма приличных денег. Однако, то было не совсем правдой. А если точнее, неправдой совсем. Дорогие материалы, идеальная модная укладка тоги не являлись его прихотью. То было желание женщины, сидящей прямо против него. На вид ей угадывалось лет, не более сорока пяти. Лицо ее еще хранило остатки увядающей молодости, но его уже обрамляли мелкие морщинки возле глаз. Однако, старым или хотя бы постаревшим, никто не смог её назвать. Напротив, в женщине читалась колоссальная работа и желание выглядеть прекрасно. Изумительные, густые волосы цвета каштана, спадали на плечи. Губы и глаза, по моде выделены искусным косметологом, а может и собственной рукой, отливали изяществом. Цвет лица и его кожаный покров были доведены до идеального, но главное, от нее исходил какой-то внутренний свет, заслоняющий собой даже свет солнца. Блуждающий взгляд, которым она с любопытством осматривала дорогу, выдавал в ней приезжую, а также говорил, что обладатель этого взгляда, человек ласковый, добрый и чуть-чуть уставший. Белая палла, так же, как и у спутника, уложенная на последний манер и накрахмаленная до блеска, облегала чуть-чуть тучную фигуру. Рука женщины, виднеющаяся из-под одеяния, поигрывала на солнце изящным браслетом в форме змейки с изумрудной мордочкой.

Сразу за ними, замыкали процессию, вторые и последние носилки, выполненные так же богато, как и первые, только выкрашенные в тускло-красный цвет, и несли их не восемь рабов, как предыдущие, а всего лишь шестеро.