В шаге от пропасти

Мужчина спокойно пил кофе, намеренно не замечая возвращение «ненаглядной» дочери. Он томно вздохнул, поправив очки на переносице, а затем молча перелистнул газетный лист, продолжая вглядываться в кричащие заголовки.

Мистер Линкольн представлял из себя человека за шестьдесят, с рыхлыми, гладко выбритыми щеками. Очки, надвинутые на переносицу, делали его похожим на профессора. Один из главных судей страны, самый уважаемый гражданин, был вынужден терпеть постоянное унижение в глазах других. Безупречную репутацию всего за пару лет сгубила его собственная дочь.

Блондинка вытянула губы трубочкой и уперлась спиной в дверной косяк, ожидая выговора или хотя бы какой-то реакции. Опять это пронизывающее молчание и раздражающие глотки жидкости утреннего кофе. Он так предсказуем в своей манерности. Девица закатила глаза и отвернулась, желая поскорее подняться наверх, однако низкий голос одернул её со спины:

– Подойди, – прозвучал тон, не терпящий возражений.

Она натянуто улыбнулась и сделала несколько шагов в комнату, где сидел отец. Всё вокруг вызвало чувство отвращения. Эти бежевые стены, насквозь пропитанные снобизмом, наводили чувство неимоверной тоски и разочарования.

– Ты, должно быть, счастлива позорить меня. В последнее время это стало лучшим из всех твоих талантов, – не отрывая глаз от текста, произнес мужчина.

– Рада, что ты заметил. Я старалась, папочка, – с ужимкой произнесла девица заплетающимся языком.

Газета мгновенно отлетела в стену, а столик с чашкой заметно пошатнулся.

– Руби! Посмотри на себя! Посмотри, кто ты такая!

– Хм, – она сдула волосы с лица, подняв голову, – ну, я твоя дочь.

– Ты грязная, пьющая наркоманка, только что вышедшая из притона.

– Ну, это я уже слышала, – девушка вышла из комнаты, направившись к холодильнику.

Руби протянула руку к дорогому сервизу из королевского хрусталя, который являлся гордостью семьи и использовался только по праздникам, и вытащила оттуда стакан, а затем плеснула в него виски.

– Что ты делаешь?

– Завтракаю, – она издевательски пожала плечами.

Мужчина рывком выхватил посуду из рук дочери, с грохотом поставив на стол. Он схватил её за подбородок, а затем притянул к своему лицу, взглянув ей в глаза.

– Хватит так со мной… Хватит так с этой семьей! Хватит меня унижать! – он окончательно перешел на крик. – Теперь всё будет иначе, я всё решил.