Вспомнить всё

Вспомнить всё

Rrrrandanna

Девять лет назад произошло то, что кардинально изменило меня.

Воспоминания будто лежат на поверхности, то и дело всплывая. Я помню, но лишь отрывками. Я привязала их к различным предметам, чтобы окончательно не забыть.

Каждый раз я цепляюсь за эти нитки, которые сливаются в одно полотно. Я беру в руки одну деталь, складывая их в пазл. Но картина никогда не была полной. Множество несостыковок и пробелов мешают мне вспомнить. Но сейчас я свободна.

Я обещаю себе, что вспомню всё, чтобы вновь владеть своими воспоминаниями.

Я вспомню!

Rrrrandanna

Вспомнить всё

Пролог

Кто вы такие, чтобы говорить, что вы самый несчастный человек? Кто вы такие, чтобы считать свою жизнь важнее чужой? Вы никто!

Все вокруг страдают. Не только вы! Хватит говорить: «Вам не понять»! Люди всё прекрасно понимают. Они не глупые существа, каковыми вы их считаете. Может, стоит дать ещё один шанс человечеству, а не закрываться в себе навсегда?

Я говорю важные вещи, а вы вновь вторите: «Вам не понять».

Да, чёрт, возможно, я не могу понять, что вы сейчас чувствуете, но я знаю, что есть люди, у которых ситуация ещё хуже.

Понимаете? Вы не самый важный человек в мире. Вы один из семи миллиардов. Вместо того, чтобы ныть о том, как вы несчастны, лучше бы встали и сделали что-нибудь.

Ещё, меня смешит, когда люди говорят, что выхода нет.

Выход всегда есть! Вся ваша жизнь – это сплошной выбор. Многое зависит от тебя. Хватит ходить серой тенью в меланхолии, и ты осознаешь это. От нашего решения зависит жизнь: своя и чужая.

Убить можно прямо и косвенно. Например, убив одного человека, вы подвергаете других мучениям, и они убиты внутри. Что лучше: быть мёртвым внутри или снаружи? Каждый ответит по-своему…

Со всем этим я столкнулась лично. Это произошло девять лет назад, но обо всём по порядку…

Глава 1.

Свобода

Величина всякого несчастья

измеряется не сущностью его,

а тем – как оно

на человеке отражается.

Генрик Сенкевич

POV Автор.

Массивное здание возвышалось над Хайди, пугая и обескураживая. Коричневые облицовочно гиперпрессованные кирпичи потускнели от нескончаемых дождей, которых выдалось в это десятилетие достаточно, чтобы разрушить прочную конструкцию.