Ведьма из Ярильска

Дверь отворилась и из монастыря вышла женщина лет пятидесяти в чёрной рясе. Глеб сделал поклон. Женщина поздоровалась, и, озабоченно взирая на него, спросила:

– И что же тебя привело ко мне в столь поздний час? Сестра передала, что ты что-то говорил про погибающего ребёнка.

– У меня погибла жена во время родов, ребёнок родился мёртвым, – сухо промолвил Глеб.

– Прими мои соболезнования, Глеб. Чем я могу тебе помочь? Я вижу, как тебе тяжело. Скорби, но не поддавайся отчаянию и не гневайся на судьбу.

Ибо всё, что с нами случается, происходит по воле богов.

– С этим сложно смириться, с Умилой я был счастлив. Я бы смирился с потерей всех денег, с потерей статуса, но семья, это то, ради чего я жил. Я так молод, мне всего двадцать пять лет, и я уже вдовец, – с едва заметной укоризной сказал Глеб.

– Глупо гневаться на богов, они дали тебе двоих детей, но не уберегли жену и ребёнка, – назидательно произнесла монахиня.

– В этом вы правы, матушка Радмила, – вздохнул Глеб.

Он долго молчал и взирал на луну. Тишину нарушила настоятельница:

– Тебе нужно выговориться? Ты же за этим пришёл ко мне? Я готова тебя выслушать.

Глеб понял, что Радмила желает понять, зачем он к ней пришёл посередь ночи. Ведь не для того же, чтобы излить ей душу. Глеб поторопился ответить:

– Нет, благодарю, но я уже выложил всё, что наболело. Вы правы, матушка Радмила, я не несчастен, у меня есть двое детей. Но я в глубокой скорби. Я думал, что всё будет по-другому, когда начались роды, я ожидал того, что завтра я уже буду держать младенца.

Я хочу удочерить девочку, я думаю, что это облегчит моё горе.

Настоятельница посмотрела на Глеба, в её взгляде сочетались удивление и почтение.

Глеб продолжил:

– Девочка чужой крови заменит мне умершую дочь. Я буду смотреть на неё, и она будет разбавлять мою скорбь своим радостным криком.

– Взять чужого ребёнка в семью это очень благородно, – наставительно проговорила сестра Радмила.

 – Но тот, кто усыновляет, должен осознавать всю ответственность этого шага. Сможет ли он не пожалеть в дальнейшем о своём решении? Он должен полюбить ребёнка как родное дитя. Сумеет ли он проникнуться отцовским чувством к ребёнку чужой крови? Ежели нет, то и не стоит брать на себя это бремя. Ведь если ребёнок не будет любим, вырастет ли из него добрый человек?

– Матушка Радмила, я понимаю, что удочерение – это серьёзный шаг.