Светорожденные. Предвестники бури

Предчувствие

Душа его жила в темнице отчаянья и боли,

Всесильных и могучих ввергла в страх,

Глумилась, жгла сердца и покоряла волю,

Стремилась к жизни, но обращала в прах…

    Мэрил Юрс, «Жизнь Отгара» II ЭЗП

Рубиновый рассвет опалил небосвод. Туман, что вязким белым дымом ютился у подножья все прошедшие томительные часы ночного ожидания, пришел в движение и поспешил скрыться под листвой золотых деревьев, что величавыми истуканами охраняли берега Агнии. Седая мгла, сгущавшаяся в оврагах и лощинах, поредела, обратилась в кристальные водяные печати чистой росы и лихорадочно усеяла землю.

Горизонт заробел от легкого весеннего ветерка, звезды потерялись в синеве, и лишь на самой верхушке неба осталась одинокая маленькая точка, что хотела бы уйти в ночь, но не могла. Ее время еще не пришло.

Феюрия, что блуждала в темных глубинах все прошедшее тысячелетие, теперь была близка к Эйлису, как никогда.

Руна проснулась, ожила. Руна великая простилалась с севера на юг и с востока на запад. Здесь она была сама по себе и обладала тем же разумом, что и вселенная.

Каждая ее крупица несла невиданные знания, коснувшись которых однажды, навсегда можно было бы позабыть о привычной, беззаботной жизни.

Заснеженные вершины Западных, Северных и Верных гор, необъятные просторы Мледиума, Зормана и Вальмарских лесов, бурные течения Агнии, Разгурна, Азгурна и тысяч других рек, глубины морей Линистаса и Фортуноса – все это царило внизу под теплыми лучами далекого от Эйлиса дневного светила. Илиус медленно восходил.

Яркий и загадочный. Сегодня он был окутан серой пеленой хмурых туч, подкрадывающихся с дальних берегов Вантури.

Илиус расцвел и вместе с ним расцвела земля. От самого запада до востока протянулась полоса благоухающих красок. Цвели безоблачные просторы Радужных полей, что простирались у вечнозеленых берегов Ярлы норгротских земель, запутанные вереницы Зеркальных долин под нависшими остроугольными пиками Северных гор, и даже Светлые заводи Тенистых берегов на окраинах Аладеф.

Весь мир встрепенулся и ожил. Мидгард возродился, восстав из снежного пепла, что задержался здесь аж до третьего месяца весны.

Нынче Эйлис не беспокоился по пустякам. Как и любой иной юный мир, он был полон сил и энергии. В каждой его частице таилась магия, незабвенная и неподвластная даже времени. Сей великий мидгард все еще хранил в себе множество опасностей, оставшихся здесь со времен первого слияния, и так и не ушедших, даже под натиском гоменских зеркал.