Олег. Путь к себе

И имею все права!

– Какие права? Не смеши меня! В семье произошли изменения, она будет перерегистрирована, и тебе в ней не найдётся места. Лучше позаботься о себе заранее. Поняла? Я же знаю, что ты ненавидишь меня. И я тебя тоже, будь уверена.

– Да мне безразличен ты и твои чувства, слышишь ты, урод! Я нужна Феклиссе.

Я опешил, никогда раньше она не позволяла себе прямых оскорблений.

– Я – урод?! Да ты на себя-то посмотри, образина! Нормального мужика найти не смогла и к нам прицепилась! Массажистов тысячи, найдём хорошего и без тебя.

Феклиссе она нужна! Знаю я, зачем ты ей нужна! Практикуй свои эротические массажи в другом месте! Я лучше знаю, что нужно моей Фёке! И уж, поверь, это не твои руки с пальцами-сардельками!

– Да, что ты знаешь? Ты что ли нужен Феклиссе со своим стручком никчёмным?

– Что ты сказала? – свистящим шёпотом произнёс я. Кровь бросилась мне в лицо, сердце странно бухнулось и перевернулось в груди. – Что ты сказала? Чтоб тебе сдохнуть, гадина!

– Ой, испугалась, сейчас грохнусь в обморок! Сам смотри не подохни, вон покраснел, как рак, того гляди удар хватит.

А как бы хорошо было! И Феклисса перестала бы плакать, жалуясь на тебя, что ты и можешь только, что раззадорить её, разгорячить, а удовлетворить не в состоянии. У тебя и стоит-то пять минут!

– Ты что говоришь?!

– А то и говорю! Что слышишь! Ребёнка ему подавай, а вот на тебе, выкуси, – теперь она свернула кукиш и сунула мне в лицо.

Кулаки мои сжались, и я шагнул к ней.

А она всё выплёвывала и выплёвывала мне в лицо злые слова:

– Не променяет она меня ни на какого никчёмного ребёнка вроде тебя. Я ей нужна! Только я! Понятно! И отдыхает она, потому что только из больнички приехала, аборт она сделала! Слышишь ты! Учёный! Занимайся вот своей наукой и не лезь к нам! Как мужик ты ноль! Не нужен ты тут никому!

– Аборт сделала?! Ты врёшь!

– Что тут происходит? – позади раздался слабый голос Фёки. – Вы что кричите, с ума сошли?

Я резко обернулся к ней:

– Фёка, это правда, что ты сделала аборт? – изо всех сил стараясь говорить спокойно, спросил я.

Глаза Фёки забегали, она побледнела:

– Знаешь, миленький, я подумала, что мы ещё очень молоды и у нас ещё будут дети. Куда нам спешить? И потом Клео считает, что для моего здоровья…

– ЧТО?!

Позади раздался утробный смех Клео. Я резко обернулся. Она стояла подбоченясь, и, запрокинув голову, хохотала. Её шея шевелилась, как мерзкая толстая змея.