Ученица огненного мага

 – Имеете ли вы какое-то отношение к Генри Уолтерсу, моему доброму знакомому?

– Да, я его дочь, – торопливо проговорила я, – Мы виделись с вами в нашем поместье пять лет назад.

Я попыталась светски улыбнуться, пока мужчина окидывал меня еще одним внимательным взглядом, уделив особое внимание лицу. Как и все маги, он распространял вокруг себя особую ауру, и я ощущала его взгляд всей кожей, словно физические прикосновения.

– Вы изменились, – констатировал он очевидное, и я только кивнула. Да, пять лет назад мне было всего тринадцать, конечно же, я изменилась.

Теперь я уже взрослая девушка, которая может получить паспорт и самостоятельно путешествовать, если ей вдруг захочется. Ну или придется.

Сам же мужчина ни капли не изменился – все то же волевое лицо с темными глазами и четко очерченными губами, волосы цвета воронова крыла, водопадом спадающие на спину, верхняя часть которых была убрана в пучок по местной моде и проткнута серебряной шпилькой. Он был высок: чтобы заглянуть в его лицо, мне пришлось задирать голову.

– Прошу, садитесь.

Маг указал рукой за столик, и я покосилась на него с сомнением, потом что стульев перед ним не было. Сам столик был низкий, похожий на те, что ставят прямо на кровать любители завтракать в постели. По обе стороны от него лежали плоские подушки. Не думает же мужчина, что я могу сесть прямо на пол?

Оказалось, очень даже думал – он первым уселся на подушку, подогнув под себя ноги, и выжидающе уставился на меня.

Я осторожно устроилась на своей подушке, а потом умяла платье, чтобы оно не топорщилось буграми над краем стола, как сбегающее из горшка тесто.

– Как поживает ваш батюшка? – начал маг светскую беседу, перед этим налив мне воды в малипусенькую чашечку. Вода была подозрительного желто-зеленого цвета, и я не решилась ее пить – лишь взяла чашечку в руки.

– Хорошо, – машинально отозвалась я, и тут же поправила себя: – То есть, он умер. Два месяца назад. Но до этого с ним было все хорошо.

– Сожалею о вашей утрате, – по лицу мужчины действительно пробежала легкая тень, и он по-новому взглянул на мой наряд: черное траурное платье. Да, в таком мне ходить еще долго, пока строгий траур не сменит нестрогий и можно будет украсить рукава и воротник светлыми кружевами.

– Благодарю, – я так и не привыкла отвечать на все слова сочувствия, фальшивые и не очень, да и не совсем знала, что нужно говорить в таких случаях.