Инсбрукская волчица

Это первое такое дело в моей практике, но кто поручится, что последнее? Кто даст слово, что трагедия не повторится? – инспектор стал чуть более эмоциональным, чем в начале разговора, начал жестикулировать и посмотрел прямо на собеседника, – верите, или нет, но до недавних пор я сам волей-неволей, возможно, воспитывал волчат. Сам.

Моим детям, как и Анне Зигель, не хватало внимания с моей стороны, я ко всему, кроме своей работы, относился безразлично, и кто знает, что стало бы с ними теперь… В какой-то степени это дело помогло мне трезво взглянуть на себя самого, на свою семью. Звучит странно, но я испытываю некую благодарность к нашей Волчице – если бы не она, Берта и Каспер так и росли бы одинокими волчатами, ждущими своего часа.

Впечатлённый речью Дитриха, его попутчик около минуты молчал, переваривая всё сказанное. Надо было подготовить инспектора к неожиданной новости.

– Так вот, господин инспектор, я чего вам хотел сказать… Дело-то не закончено!

– Как это не законченно? – подскочил Дитрих, словно ему подпалили брюки, – Анна Зигель уже несколько лет находится в тюрьме по приговору суда!

– А вот как! – торжествующе проговорил господин Зептер, перекидывая своему попутчику одну из своих газет.

Через всю первую страницу протянулся заголовок: «Пожар в Дебреценской тюрьме! Массовый побег заключённых!»

Выражение неприятного изумления на лице инспектора было таким явным, что даже его недалёкий спутник не смог его не заметить.

– Значит, вы, господин инспектор, всё-таки имели отношение к этой необычной злодейке? – с живейшим интересом спросил господин Зептер, – ведь это она устроила пожар в своей гимназии и сожгла заживо своих одноклассниц? Ещё потом, кажется, зарезала ножом двух малышек и застрелила директрису этой гимназии из револьвера?

Его попутчик помолчал, затем медленно проговорил, глядя в окно:

– Да, я вёл это дело. Я вам уже рассказывал.

– О! Как интересно! Может быть, вы поделитесь со мной некоторыми деталями, ведь вы теперь к этому делу не имеете никакого отношения, а значит, не связаны тайной следствия?

– Боюсь, что делиться уже нечем, – сухо проговорил его попутчик, – и как вы сами только что заметили, дело закрывать рано, Анна Зигель, возможно, опять на свободе, и я бы не советовал вам попадаться у неё на пути – терять ей больше нечего.

Толстяк-торговец, видимо, обиделся. Но инспектору было не до него.