Наследница огня

Варэс был намного чище Рафтхола. При первом знакомстве могло показаться, что все здесь процветают и благоденствуют и что богачи проявляют заботу о своих бедных согражданах. Но и в этом блистательном столичном городе имелись трущобы и мрачные переулки, шлюхи и мошенники. Достаточно скоро Селена нащупала уязвимые места Варэса.

Внизу, у стены рынка, трое караульных остановились передохнуть и поболтать. Уперев подбородок в ладони, Селена стала прислушиваться к их разговору. Как и все воины королевства, эти были облачены в легкие доспехи и хорошо вооружены.

Если верить слухам, вендалинских солдат муштровали фэйцы, обучая их быстроте действий, сообразительности и беспощадности. Селена не горела желанием проверять достоверность этих слухов, имея на то более чем достаточно причин. Здешние гвардейцы казались ей гораздо наблюдательнее рафтхольских, пусть даже они пока и не заметили у себя под носом чужеземного ассасина. Но в эти дни единственным человеком, для кого Селена представляла угрозу, была она сама.

Каждый день она подолгу жарилась на солнце и при всяком удобном случае купалась в фонтанах, благо они были почти на каждой площади Варэса. И все равно у нее не исчезало ощущение, что кровь Аркера Фэнна въелась ей в кожу и волосы. В неумолчном шуме вендалинской столицы, привыкшей жить в ускоренном ритме, Селене слышались предсмертные стоны Аркера, которого она убила в подземельях стеклянного замка. Ни жара, ни вино не могли прогнать видения: искаженное ужасом лицо Шаола, узнавшего о ее фэйском наследии и чудовищной силе, способной ее уничтожить.

Тогда его ужаснуло не только это, но и тьма и пустота в ее душе.

Интересно, попытался ли Шаол разгадать загадку, о которой она ему рассказала перед отплытием из Рафтхола? Селена часто задавала себе этот вопрос. И если он узнал правду… Она запретила себе думать о возможных последствиях. Сейчас не время вспоминать о Шаоле, истине или о чем-то другом, из-за чего ее душа стала настолько вялой и утомленной.

Селена осторожно потрогала рассеченную губу и хмуро посмотрела на караульных, продолжавших болтать внизу.

Губа и скула мигом отозвались болью. Она вполне заслужила давешние удары. Вчера, в таверне, она со скуки задела какого-то крепкого парня. Тот обозвал ее шлюхой, за что получил от Селены промеж ног. Очухавшись от страшной боли, он разъярился, и это еще мягко сказано. Все могло кончиться для Селены куда трагичнее, если бы она не сумела улизнуть и перебежками по крышам убраться подальше.