Язык чар

Что же ее разбудило? Она едва не вскрикнула от внезапного царапающего звука и, лишь когда он повторился, поняла, что это ветка скребет по стеклу. Сделав несколько глубоких вдохов, Гвен снова забралась в постель. Теперь ее окружила полная тишина. Ни шума проносящихся машин, ни далекого воя сирен, ни сердитых пьяных голосов припозднившихся гуляк. Похоже, именно тишина ее и разбудила. И скрежет ветки по стеклу. Гвен включила лампу на прикроватной тумбочке и встала с кровати. Окно было открыто, и через него в комнату вливался свежий осенний воздух.

Она сглотнула, потому что отчетливо помнила, как закрывала его, прежде чем ложиться. Усилием воли Гвен заставила себя подойти ближе. Голые руки ощутили прохладное дыхание ночи. Она развела створки еще шире, наклонилась и выглянула. Высоко в ясном небе висела луна. Той ветки, что скребла по стеклу, видно не было, но деревьев с этой стороны дома хватало. Гвен закрыла окно, задвинула шпингалет, вернулась в постель и моментально, едва закрыв глаза, уснула.

На следующее утро ее разбудил настойчивый стук по дереву.

Стряхивая на ходу остатки сна, Гвен проковыляла вниз по лестнице.

Голос сестры резал двойные двери, как лезвие бритвы – трюфель.

– Гвен? Я вижу твой фургон!

Гвен открыла дверь и тут же предусмотрительно отступила в прихожую – принять на себя в ограниченном пространстве всю силу вторжения Руби было опасно для жизни.

– Господи, ты еще спишь. – Руби стряхнула с плеч куртку и поставила на пол кожаную сумку. – Нельзя вот так вот открывать дверь.

На моем месте мог быть кто угодно.

– Вообще-то нет. – Гвен повернулась и шагнула к лестнице. Чтобы иметь дело с Руби, нужно было для начала одеться. – Поставь чайник.

Торопливо натянув джинсы, рубашку и худи, она направилась в кухню, где и нашла Руби.

– Это просто музей какой-то. – Руби скользнула взглядом по окрашенным стенам. – Даже плитки нет.

– А мне нравится, – неожиданно для себя заявила Гвен.

– Правда? – Руби вскинула брови. – Можно пробить стену и устроить настоящую семейную кухню.

 – Она прошла к столовой и поспешно вернулась. – Ты видела? Там потолок проседает. Вот-вот обрушится.

Гвен молча налила кипяток в чашки с чайными пакетиками.

Один за другим Руби открыла несколько шкафчиков, провела пальцем по полкам.

– У нее здесь чисто.

– У бабушки была уборщица. Или домработница. Не уверена, что знаю, в чем разница.

– Интересно.

– Наверно, ближе к концу она уже не могла обойтись своими силами. Жаль, мы не знали.