Схимник

Надюшка вновь зарыдала, упала на колени и поползла к ведьме.

– Меня начали обходить стороной. Боятся. Что-то во мне изменилось. И продолжает меняться. Сначала незаметно – здесь ты говоришь невпопад, там – посмотрела не так. За мной вечно кто-то ходит. Следит. Ожидает любой оплошности. Желает, чтобы я оступилась и погубила себя. Помоги, бабушка.

И, всплеснув руками, девушка повалилась на пол.

Старуха ворожея закряхтела.

– Угораздило же тебя, дуреху. А ну, правду мне говори. Где шастала по ночам? Говори, а то худо будет.

Тебе же худо будет.

– На Черную гору давеча с подругами ходила. Через костер прыгала, да венок из сон-травы по воду пускала. Утомилась и заснула там. Утром домой пришла и слегла.

Надя испуганными глазами уставилась на старуху. Прижав кулачок ко рту, девушка присела на скамью и застыла, словно оледенелая.

Поплевав на огонь, ведьма поклонилась на все четыре стороны и зашептала:

– Типун тебе, огнище. Типун тебе, ветрище. Не расскажешь, не покажешь окаянному.

Надюшку – умницу не выдашь.

Поворотившись три раза через левое плечо, ведьма задумалась.

– Обряд, – наконец проговорила она, – обряд хитрый тебе нужен. Приглядел бес тебя.

– Зачем это все, бабушка?

– Хоронить тебя буду. Чтобы силы бесовские тебя за свою приняли – самой бесовкой стать должна.

Надюшка отшатнулась и затряслась вся.

– Что ворошишься? Боязно теперь? Раньше думать надо было, дуреха. Кто же на Черной горе спать удумает? Там и приглядел тебя вражина. А теперь неча трепыхаться.

Он все равно явится к тебе. Уж лучше для тебя будет, если я его встречу. Не горюй, отважу от тебя нечистого. Только запомни – многие отвернутся от тебя. Готова ли ты потерять любовь близких, не взыграет в тебе обида черная?

– Готова, бабушка. На все готова, лишь бы ушел проклятый.

– Ну, смотри. Только никому ни слова. Народ болтливый у нас. Скажешь одному – другие прознают. Так и до беса слух дойдет.

– Никому не скажу, вот те крест.

– Будет тебе креститься-то.

Не к месту это. Вот что нужно сделать…

Как и было приказано, Надя вернулась в дом ведьмы к полуночи. Весь день просидела девушка в своей комнате. Отвечая невпопад домашним, что хворает, никого к себе не впускала. Молилась, что было мочи. Хоть и говорила ведунья, что молитвы теперь не помогут, но все равно молилась, потому что и не могла ничего больше. Как начало смеркаться, оделась в новое платье. Собрала фату и чепец белый, что матушка к свадьбе готовила.