Охота на императора

Охота на императора

Сергей Валентинович Богачев

После отмены крепостного права, побед на Балканах в Российской империи разрабатываются конституционные изменения. Однако внутренние и внешние враги самодержавия начинают охоту на императора: пущен под откос царский поезд, взорван Зимний дворец. Расследованием этих преступлений поручено заниматься адъютанту Великого князя Константина Николаевича, капитану второго ранга Лузгину.

Сергей Валентинович Богачев

Охота на императора

© Богачев С.В., 2020

© ООО «Издательство Родина», 2020

Глава I

Виноград

В силу почтенного своего возраста старший камер-фурьер Матвей Маркович Фарафонтов переносил дальнюю дорогу с большим трудом.

Одно утешение грело теперь душу потомственного «человека» – теплой осенью 1879 года двор Его Императорского Величества Александра Второго возвращался в столицу из летней резиденции в Крыму поездом. Однажды побывав на борту императорской яхты «Тигр», Матвей Маркович навсегда зарекся ступать на палубу любого корабля по собственному желанию. Исключительно служебная необходимость могла его заставить снова пережить тошнотворные приступы морской болезни. [1 - Человек – при дворе слуг называли «люди» и это не носило уничижительного оттенка.]

Покончив со всеми заботами, связанными с погрузкой в Симферополе багажа, канцелярии, запаса крымских фруктов, Фарафонтов, с присущей ему пунктуальностью, еще раз по списку проверил соответствие всех багажных ордеров и отправился к себе в вагон, чтобы спокойно ожидать отправления.

Ритуал перемещения двора через всю страну с севера на юг и обратно был уже многократно и до мелочей отточен ежегодными поездками в такую любимую императорской семьей Ливадию. Старший камер-фурьер Фарафонтов не без основания и с гордостью считал себя неотъемлемой и очень важной частью этого механизма. Шутка ли – одних бумаг и письменных принадлежностей он вез с собой два больших кофра, уж не говоря о гардеробе августейшей семьи и всего штата прислуги, занимавшем половину вагона.

И все это следовало учесть, строгим глазом проверить погрузку, сохранность, и потом, по прибытии в Санкт-Петербург, перевезти в Зимний.

Конечно, ворчун Фарафонтов лукавил, когда, поглаживая роскошные седые бакенбарды, жаловался на сложности переездов своим немногочисленным родственникам и друзьям, непременно каждый раз по приезду устраивавшим ему форменный допрос на предмет «как же там Е.И.В и что носили этим летом при дворе».