Выползина

Сдохшим аэрозольным баллончиком, брюнетистая попутчица зашипела от бессильного возмущения, вкатила в купе розовый чемодан на колесиках, сунула под столик нелёгкую свою клеёнчатую сумку, точно такую же, как и у Фёдора, размером с бухгалтерский портфель с документацией.

В подобных, напомним, первооткрыватели свободной торговли – «челноки» в «перестройку» растаскивали по стране товары из Китая и ближнего зарубежья.

Демонстративно, раскованно и вольготно брюнетка уселась напротив Фёдора, закинула ногу на ногу, чтобы попутчик смог разглядеть под короткой юбчонкой кружевные трусики в завеси чёрных колготок.

– Ладно! Ночь покажет! – смирилась она пред неизбежностью. – Давай, студент, будем знакомиться! Станешь вешать девушке лапшу на уши про звёзды или сразу завалишь в постель? – с вызовом довершила она свою наглую тираду.

– Почему про звёзды? – прошипел бывший «звездочет» Федор с удивлением от прозорливости брюнетки.

– Потому! У вас, козлов… – она сделала значительную театральную паузу, – один примитив на уме: запудрить мозг девушке лунной пылью, чтобы не платить за любовь! – заявила она, призадумалась, казалось, смирилась с присутствием неказистого, нереспектабельного попутчика.

– У меня другая фамилия! – пошутил Фёдор, пытаясь, снизить накал неудачного знакомства.

– Какая фамилия?!

– Не Козлов!

– Некозлов?! Баранов, что ли?! – остывала от первой вспышки ярости брюнетка и тоже снизошла на серию шуток. – Или Ослов?!

– Достоевский!

– С романом «Дебил энд компани» который? – проявила неожиданное и сложное чувство юмора попутчица.

– Энд!

– Ладно. Перейдём от ля-ля к делу. Сто баксов! И обещаю: ночь станет бурной и незабываемой!

– Ого?! – шутливо испугался Фёдор. – Ставишь вопрос бедром?!

– Ставлю. И бедром тоже… Ну, хорошо! Хорошо! Не делай такую кислую физию! – воскликнула брюнетка на перекошенное от возмущения лицо попутчика. – Для вечных студентов сезонные скидки – полтос… Нет?! Даже тридцатничка девушке не кинешь? Понятно! Перед нами вшивый интель в мягких тапочках, жмот, скряга и трус!

Сдержанный и терпеливый, воспитанный и культурный, петербуржец в третьем поколении, Фёдор никогда не числился в робких «мальчиках на побегушках» или подкаблучниках, хотя перед напористыми, наглыми женщинами частенько пасовал, но мог ответить на оскорбления и грязные остроты с достоинством, с юмором, но тут растерялся.