Годы опавших листьев

Горе-актриса вздрогнула, оглянулась, посмотрела в листочек и выпалила:

– На море шторм и сильно дует ветер…

Затем глубоко вдохнула, посмотрела на кулису, где ей ободряюще кивала Сима и выжидающе замерли все остальные, выдохнула и продолжила медленнее:

– А я всё жду, а он всё не идёт! Как перенесть сейчас мне муки эти? Чу! Слышу шпаги звон…

За кулисой Сима оглянулась на господина Капустина. Тот стоял с закрытыми глазами и рукой на сердце.

Сима покачала головой, схватила, лежавшие на небольшом столике два кухонных ножа и сильно несколько раз ударила их друг о друга.

Графиня на сцене услышала звон металла и продолжила:

– Ах, это граф!

Сима выбежала на сцену и с чувством воскликнула:

– Меня моя любовь зовёт! – Она подошла к графине, – не виделись мы с вами целый месяц…

По залу пробежал смешок. Капустин за кулисой безмолвно взвыл.

Не обращая внимания на реакцию зала, Сима взяла подругу за руки:

– А вы всё так же хороши, – она на секунду замерла, затем опустилась на колени и скинула с груди доспехи, оставшись в белой окровавленной рубашке.

Графиня бросилась на колени рядом.

– Вы ранены? Вы ранены? Ответьте!

Сима картинно начала падать, протягивая к графине руку.

– Я так люблю тебя, я так к тебе спешил…

Рука обмякла и плавно опустилась. Сима рухнула с сильным грохотом. Шлем с ее головы упал освободив копну непослушных светло русых волос, и покатился по сцене. Графиня ахнула и упала рядом со своим рыцарем.

Юнкер Нерябов в пятом ряду крепко прижал к себе букет и сглотнул слезу.

Зал воодушевленно аплодировал!

– Симочка! Вам в театр! Дорогая моя, только в театр! – Капустин восторженно сжимал ее руку во время поклона, – вас ждет большая сцена!

– Не думаю, – с натянутой улыбкой Сима следила взглядом за высоким статным мужчиной, Василием Александровичем Шереметьевским – ее отцом, который, с подчеркнуто недовольным видом, направлялся к выходу.

Глава 2

Отец никогда не занимался Симиным воспитанием, но был неизменно строг и вечно недоволен своим единственным ребенком. Окружающие небезосновательно считали их отношения холодными и отстранеными. Мать Симы умерла в родах, подарив мужу не долгожданного наследника, а девочку, которую он совсем не ожидал. Василий Александрович, убитый своим горем, считал, что потерял сразу двоих – горячо любимую жену и сына. Бесполезное, ненужное существо, ко всему еще и виноватое в смерти своей матери, он сразу после рождения передал на руки няньке.