Выжженная трава

Я с открытым ртом слушал Катины рассказы о звездах и их истории, о том, что они умеют и зачем они вообще; что запасной планеты у человечества нет, а в Солнечной системе все же есть девятая, и осталось лишь доказать (и это не карлик Плутон). Что это даст людям и лично нам, она пока не знала, но собиралась выяснить.

Катя же искренне интересовалась процессами передачи информации на огромные расстояния без деформации и потерь: как астрофизика, ее интересовало не качество информации, но скорость распространения. Мы не один час провели в беседах на эти темы и, казалось бы, снова сблизились.

Расчленяясь на пути постижения профессии, мы собирались воедино в минуту, когда знаниям требовалось прорваться за пределы академических комнат, то есть практически каждый вечер. Если мы не встречались, то разговаривали по телефону или писали друг другу сообщения, имейлы – в общем, так или иначе делились тем, что произошло за время с предыдущей коммуникации. Адаптировать свои разные жизни под дружбу удалось, и я считаю это огромным достижением и общей заслугой.

Парни из моего университета были скучными. Они говорили только о девчонках и сексуальных подвигах. И мне было чем поделиться, пока не надоело обсуждать одно и то же – чем различаются вагины, насколько скоростным бывает секс, что задали по теории строения конвергентных сетей, какая аспирантка на кафедре архитектуры сетей красивее. Когда я покидал стены универа, мне не хотелось больше это обсуждать. Я стремился к звездам, чтобы узнать, что нового там.

Моя первая девчонка – Рита – была такой же скучной зубрилой, как и все на потоке. Вообще в моих сокурсниках не хватало огонька, мечтательности, умения видеть в обычных вещах сложные связи, в которые проще поверить, чем доказать. Они были совсем простыми, как фанерные столбы, как язык С+, они были наспех сверстаны, тогда как в Кате одновременно вращалось до миллиона разных технологий, которые постичь было интереснее, чем заниматься любовью на скрипучем диване в комнате Риты, пока ее соседка готовится к семинару в коридоре.

И это, как ни странно, положило начало третьему этапу притирки.

– Здесь будет не так просто, как раньше, – сказала Катя, – здесь собрались обе проблемы, которые мы, казалось бы, решили.

– Видимо, ничего не решили, – ответил я. – Иначе сейчас бы не всплыло.

А всплыло, кстати, вот что. И я, и Катя стали замечать, что ради минут вместе готовы жертвовать не только учебой, но и личной жизнью, которая, к слову, у каждого была.