Посещение больницы

Он остановил машину. В Ладе сидел надутый усач, похожий на жука-скарабея. Вадим щелкнул ножом и вдавил острие в кожанную куртку. Почти бесшумные в снегу машины проезжали мимо и капельки света плыли по блестящему лезвию.

– Мне не нужно много, – сказал Вадим.

– Сколько?

– Все что есть при тебе. Если что-то оставишь, порежу. А я найду.

Скарабей посмотрел в его глаза и сдался. Денег оказалось сто восемьдесят долларов и немного местной валюты. Еще усач отдал пять длинных роз и большую пачку конфет.

Именно то, что нужно женщине.

– Теперь все?

– Все.

– Я тебя еще достану!

До чего же глупы бывают эти люди. Вадим использовал свое умение попадать в яблочко, которого не видишь:

– А за дочь не боишься? – спросил он.

– Откуда ты знаешь?

– Поезжай, – Вадим захлопнул дверцу и подумал о женщине, ждавшей его за углом. Нет, сегодня ему хотелось побыть одному. Он поймал еще одну машину, сунул десятку и поехал по ночным улицам.

– Куда?

– Сначала покатай меня, а потом… (он назвал адрес)

Вечерний город не успокаивал.

Белые струи в свете фар, заснеженные перекрестки, старые одноэтажки, будто пригнувшиеся под тяжестью снега, трамваи – толстые мохнатые гусеницы с яркими квадратиками вдоль боков.

– Теперь домой.

– Накатался?

Почему-то захотелось соврать и он стал нанизывать фразу за фразой еще не зная, что они будут означать все вместе. Заканчивая фразу, он не знал какой будет следующая и каким будет общий смысл. Он любил врать вслепую, полагаясь только на свой язык.

– Нет, – сказал он, – я ищу свою дочь. Она пропала здесь, в этом районе три года назад. Ей было всего четыре. Весной нашли мертвую девочку в канале, но ее нельзя было узнать. Я верю, что то была не моя дочь.

Таксист помолчал и предложил закурить.

– Нет? Тогда я сам, если ты не против.

Послушав выдуманную историю, он окончательно перешел на <<ты>>. Сейчас он начнет рассказывать о своих личных драмах. Как будто не у всех есть драмы.

– Часто ты ездишь вот так?

– Нет, только когда соберу денег

. Жизнь сейчас сам знаешь какая.

– Какая она, твоя дочь? – спросил таксист.

– Я плохо помню ее, потому что тогда много пил. Когда это случилось, то бросил. И все равно, сейчас я бы ее не узнал, она ведь стала старше. Но я не могу не искать ее.

– Тогда, – сказал таксист, – я не возьму твоих денег, забирай, забирай.

Они подьехали к дому и тепло попрощались. Было что-то человечное в этом случайном таксисте.