Излом

Один из них, – тот, у которого были волосы как у пуделя, выставил руку вверх, а его указательный палец показывал на чердак. Сердце замерло, и он заметил, как сжались кулаки старшего брата.

Лестницу искать не было необходимости; она лежала в телеге. Подхватив ее, чужаки приставили ее к стене, и самый молодой, «буденовец» шустро взобрался вверх, открыл дверцу ведущею под крышу, а затем что-то крикнул бородачу, который держал его ружье. Оружие перешло к нему, и он вскоре вскрылся внутри чердака.

Отец, дернулся на месте, но был перехвачен матерью, прижимая его к себе, боясь отпустить от себя и дочери.

Под крышей красноармеец пробыл недолго – минуты две – три, а затем высунулась его голова, но почему-то уже без шлема. Его лицо сияло и ликовало, будто он получил долгожданную награду. Молодой что-то крикнул своим товарищам и те уставились на отца, а мужик, что был в обтягивающей рубахе, в свою очередь, стал довольно потирать руки.

– Гады, – прошипел Тимофей и провел ладонью по лицу, взрослый жест, перенятый у бати.

Младший брат понял, что случилось непоправимое, и теперь над его семьей нависла угроза, исходящая от ворвавшихся к ним всей этой своры наглых чужаков. Батя все-таки выступил вперед и стал что-то говорить, но судя по выражению лиц незнакомцев, его слова лишь еще больше вызывали в них негативные эмоции. Первым не выдержал бородач. Он занес свой кулак и что есть силы ударил по лицу отца.

Закричала мать, а затем громко заплакала Мария, держась своими маленькими ручонками за подол мамкиной юбки.

От принятого удара голова отца дернулась, но он устоял, а дальнейшая его реакция вызвала гнев у чужаков, так как он саданул бородача в ответ, и те моментально всей гурьбой набросились на него.

Удары сыпались один за другим. Били сильно, но недолго. Отец упал на землю, брызгая кровью. Мать завизжала и стала дрожать всем телом, вызывая тем самым еще больший рев у Марии. Но избиение продолжалось. Теперь они били ногами. Подошвы сапог так и мелькали перед глазами сыновей.

Отец попытался ползти. Его одежда была разодрана и вся залита кровью. Но те, словно стая волков, учуяв кровь, продолжали его бить, даже ползучего.

Оставив бездыханное тело, чужаки подогнали телегу к дому и стали грузить найденные на чердаке мешки. Мать не пускали к отцу, направив на нее ружье и приказав оставаться на месте.

– Батя, что умер? – тихо спросил он у Тимоши, будто тот знал ответы на все вопросы, боясь услышать страшную весть. Так было всегда.