Излом

Он прибавил ходу и через минуту оказался практически на открытой местности. Это в первый день они избегали открытых обозримых участков, обминая их стороной, порой совершая лишний крюки, пытаясь запутать следы. Сейчас, когда погоня отстала, а в этом он не сомневался, доверившись своему чутью, можно и облегченно вздохнуть.

Тубус настиг его и стал рядом. Потер заросшее щетиной лицо и спросил:

– Куда теперь? – вопрос вполне разумный.

Тубус полностью доверился ему, рассчитывая на его опыт и знания. Хотя для обоих это был первый побег, Тубус именно его считал вожаком, следуя за ним.

В этом грубом, крепком парне чувствовалась сила и твердое убеждение в успешный исход побега. Еще в лагере он выделялся своим упрямством и силой воли. Чего только стоил его перевод в карцер на долгий месяц. Не каждый выдерживал там и недели, ломаясь словно тростинка. А он нет – вышел с высоко поднятой головой и презрением в глазах. Начальник лагеря Петраков еще долго пытался его прессовать, но так и не подчинил, встретив отчаянное, почти звериное сопротивление. Внутри него сидело что-то дикое, животное, необузданное, готовое выплеснуть свой гнев на любого, кто попадется на его пути.

– Ты слышишь? – подельник поднял ладонь вверх, призывая Тубуса к молчанию. Оба застыли, как статуи, задержав заодно дыхание, став немыми в одну секунду, и навострив свой слух.

Послышался резкий и протяжный звук. Знакомый звук, который ни с чем не перепутаешь. Звук, который несет им надежду и шанс на долгожданную свободу.

– Гудок! Ты слышишь, Тубус? Гудок! – схватив Тубуса за ватник, он стал его трясти, не скрывая своей улыбки.

– Точно. Гудок, – прошептал его соучастник, словно боясь спугнуть удачу.

Тубус вытаращил свои глаза. С края рта по подбородку побежала слюна. Его затрясло мелкой дрожью. Он выглядел как сумасшедший, пытаясь вырваться из оков сковавшего его безумия.

– Бежим, Тубус, бежим! – прокричал напарник Тубусу прямо в лицо, дергая его за локти.

Рванув с места, словно спринтеры, они побежали вниз – туда, где видимо и проходила железная дорога.

Через мгновение перед ними завиднелась бесконечная лента рельсов и ребра шпал. И куда только подевалась усталость, когда вот она – манящая свобода в какой-то сотне метров. Свобода сама летит к ним на всех парах по узкой постеленной дороге, пробиваясь сквозь дремучие мордовские леса.

Бежали они не долго, всего пару минут, смотря все время на восток. Именно оттуда был слышен сигнал паровоза.