Святые

Сеня даже не собирался заходить в дом, где нет родителей, продолжая сидеть у ворот на самодельной деревянной скамье потерянный. Вспоминая недавнее отомщение, его более не будоражило то удовольствие. "Ничего не изменится. Он снова наваляет мне из-под тишка", – думал он в грусти одиночества серых туч над головой. Только в его мысли проскочил Миклай, как тень обидчика взошла под ногами. Сеня вцепился в скамейку, отползая в дальний край. Краснолицый Миклай, с синяком под глазом и распухшей бровью, угрюмо присел на скамью, свесив голову до колен.

Сеня с отвращением гнал его, боясь очередной драки, а Миклай шмыгал соплями, являя сожаление, которое с трудом давалось на словах.

– Думаешь, родителей потерял, и тебе одному плохо тут? Кроме тебя есть десятки таких же, но они не бегают по городу, неся чушь о том, что они живы. Ты просто ребенок, которому нужно внимание! – заявил Миклай.

– Это я-то ребенок? У меня хотя бы есть надежда, что родители живы. Я чувствую это. А ты? Знаю, тоже родители исчезли за стеной.

Но ты не отпустил их, а сдался. Слабак! Только поэтому я уже сильнее, чем ты – большой ребенок! – ответил Сеня, что аж Миклай замолк.

Минуту спустя Миклай встал на ноги и протянул Сене руку, но тот послал его подальше.

– Ты послушай! Если твоя вера так сильна, раз ты уверен, что они где-то там, за стеной, пойдем вместе за ними. Даже не пытайся отговориться, кроме меня, у тебя никого больше не будет, с кем тебе удастся выбраться за стену. Тем более этот Паша. Я и ты! Сегодня ночью, – сказал Миклай и попал в самую больную точку мальчика, надавив с такой силой, что отговориться Сеня, действительно, не смог.

Руки скрепились в каменном хвате. Но так ли будет крепок их временный союз? Покажет лишь ночь.

Глава 4: "Свет ночи"

Выбрать свой путь жизни, когда ты скрученный правилами святого общества, сдавлен окружением одержимых за спиной, дается непросто. Либо ты послушно живешь по правилам, либо ты изгой за стеной, бегающее мясо для голодных одержимых.

И в таких рамках, сойдя со слепо начертанной дороги, выбирая свой путь, ты оказываешься еще больше слеп, но с большим риском становишься ближе к прозрению. И, как часто бывает, молодой ум больше тянется в сторону, выбирая тернистый путь. Гуща терна захватила и Пашу, когда лучший друг подмялся под слово ВсеСвятого, который редко впечатлял своими поступками. Молодой ум двигался параллельно всему. Паша всегда доверял своей смекалке, не поддаваясь страстям сердца.