Разоренное гнездо

ООО как преемник бывшего общепитовского филиала вместе с преимущественными правами получило и все долги, которые «Пирожковая» успела беспечно наделать за последние годы. Среди них были задолженности по налогам и по оплате съемного помещения, что делало заключение нового договора аренды практически невозможным. Одним словом, тетки, воспитанные в условиях советской торговли, совершенно не были готовы к тому, что им придется вести бизнес в новых условиях и отвечать по долгам. Они привыкли торговать принесенной в сумках водкой, лепить пирожки с самостоятельно купленной начинкой, мухлевать на всем, на чем только позволяла фантазия.

Неоплаченные счета никого не беспокоили, потому что никто не мог предвидеть, что жизнь может измениться и повернуться к ним другой стороной. А между тем в прежних условиях «Пирожковая» существовать дальше не могла. На пятки теткам наступал предприниматель с более чем сомнительной репутацией по кличке Прохор, готовый либо погасить все долги нового ООО, либо дождаться, пока помещение освободят от хронического должника городские власти. Мы с Борькой предвидели, что сработаться с женщинами, воспитанными в худших традициях советской торговли, нам в любом случае не удастся, но другого варианта попасть в число учредителей вожделенного ООО у нас не было. Оставалось найти деньги на погашение долгов, а уж там… Нужную сумму мы нашли, она не была астрономической. Помню, мы тогда не раз удивлялись, почему торговки сами не скинулись и не завладели своим помещением без всяких там посторонних. Ответ был прост: не считали нужным тратиться. Они были уверены, что двух сопливых мальчиков, которые станут гордо именоваться директорами, надувать щеки и думать, будто они что-то решают, они разведут в два счета. Они просто не поняли, что жизнь изменилась, причем безвозвратно. Что в этой новой наступившей реальности уже никто не станет тратить деньги без конкретной перспективы их умножения.

С моей долей мне помог дед, папин отец.

Ярый диссидент, он страшно радовался развалу СССР, с энтузиазмом принимал все перемены в обществе, кроме разве что разгула кровавого бандитизма, который ему сопутствовал. Дед не пропускал ни одного выпуска новостей, ни одной аналитической передачи, которые в изобилии появлялись в то время, с неистовой жадностью читал независимые газеты и готов был митинговать в стенах своей одинокой после смерти бабушки «двушки» до полной потери голоса.