Музей шкур

Музей шкур

Сергей Носачев

Татуировка – это искусство. А хороший мастер в первую очередь художник.

Рассказ из сборника "Музей шкур"

Содержит нецензурную брань.

Сергей Носачев

Музей шкур

Чёрные кушетка и кресло густо блестели в белом свете ламп. Они стояли у свободной от книжных шкафов стены. Саму стену расквадратили разноформатные фотографии, глянцевые, пускавшие по всей комнате солнечные зайчики. Из-за бликов большую часть снимков нельзя было разглядеть, но было понятно, что на всех – работы Ангела.

– Чай-кофе? Коньяк? – Ангел положил руку Юре на плечо.

– Нет. Хотя… чай, если можно.

Юра виновато улыбнулся. Он пытался избавиться от холопского страха лишний раз кого-то напрячь.

Ангел усмехнулся.

– Присядь пока, – он махнул на кресло.

Юра раньше не бывал в тату-салонах, но здесь всё казалось правильным, именно таким, как должно. Тёмные стены, мягкий жёлтый полусвет и рабочее место, высвеченное холодным белым. Оно горело, как сцена.

Вот-вот выключат большой свет и начнется представление. В зрительном зале книжных полок расположились черепа всех форм и размеров.  С другой стороны, тату-салоном это место было только технически.  Обычная квартира, огромная квартира, в сталинке, где Ангел заодно и работал.

Юра прошёлся по периметру комнаты. Три стены панцирем закрывали стеллажи библиотеки. Хребты книг, матовые и, реже, глянцевые, с тиснением и относительно новые, полиграфичные, широкие и тонюсенькие, в которые едва втиснулись серебряные полоски скоб, – они поднимались от самого пола до потолка.

Белые поблескивающие черепа придавали важности и без того томам.

Окно тоже было обрамлено шкафами – буквой П. Под подоконником чернела ажурная решётка батареи, изящно вписанная в эту гармонию вертикальных линий.

Юра вглядывался в корешки, шевелил губами, проговаривая фамилии писателей. Как выживший солдат на мемориале павшим товарищам, он читал фамилии и вспоминал лица, героев, сюжет, цитаты.

Нет, это не его однополчане, скорее – генералы: династия Андреевых, Бабель, Куваев, редкий даже для государственных библиотек Кржижановский, Набоков, полные собрания Паустовского, Пастернака…

Рядом – стена со снимками татуировок. Чёрт, да как это вообще возможно? Татуировщик-интеллигент. Даже звучит… каламбурно? Странная эклектика. Юра быстро отмахнулся от мыслей об Ангеле и с интересом разглядывал татуировки. Работы впечатляли.