Сначала

В самый раз петь дифирамбы волшебнице-зиме, радоваться пушистому снегу, в котором можно поваляться с любимым, от души поиграть в снежки с лучшей подругой, слепить снеговика с дочкой. Вот только что делать, если единственный человек, которого ты любила всем сердцем, разорвал его в клочья в то самое трепетное время, когда только учишься любить? Где найти подругу, если всю жизнь тебя сопровождают завистливые взгляды и ложь? Как смириться с тем, что уже десять лет на тебе стоит приговор врачей, отрицающий возможность иметь ребёнка? Как смотреть на себя в зеркало, если только ты и являешься источником всех своих бед? Как научиться радоваться зиме, если пятнадцать лет назад ты под таким же сильным снегопадом убила себя изнутри?

***

Я резко подскочила с места и двинулась в сторону автомобиля, припаркованного у детской площадки.

Старые качели, на которых выросло не одно поколение этого дома, возмутительно скрипнули от такого неуважительного отношения и продолжили раскачиваться из стороны в сторону, издавая невыносимые жалостливые звуки.

Достав из кармана связку ключей, быстро отключила сигнализацию и села на водительское сиденье. Салон автомобиля встретил меня неприятной сыростью, от которой не спасал ни норковый мех, ни кожаные перчатки на руках. Привычный полуоборот ключа заставил двигатель «Мерседеса» заурчать.

Я откинулась на спинку кресла, закрыла глаза и чуть ли не силой принудила себя переключиться из никому ненужных слёзных воспоминаний на более актуальные моменты нынешней жизни.

Достав из сумки коричневый кожаный блокнот, служивший мне ежедневником, открыла страницу с завтрашним числом. На пятнадцатое января числились всего пять записей. Самое важное из которых было «Марина Викторовна». Аккуратно выведенные чёрной ручкой слова заставляли каждый раз биться сердце в повышенном темпе. Такое бывает только когда там селится надежда. А ещё когда эта же надежда умирает, точно так же, как и надпись теряется под слоем той же самой пасты, что ещё пару дней назад выводила эти шестнадцать буковок.

Пятнадцатое января станет ещё одним днём, когда моя очередная надежда разрушится словами Марины Викторовны о том, что все попытки тщетны, и очередной метод лечения ничего не поменял.

Потом будут две недели отпуска.

Две недели, которые по традиции я должна буду провести в очередном путешествии. На этот раз мой секретарь заказала билеты в Париж. Милая Танечка даже путеводитель подготовила.