Невидимые тени

Майе нравится ее квартира, хотя она многое еще хочет здесь изменить, но и то, что уже есть, ей по душе.

– Ну-ка вылезай.

Она достает из пакета коробку с куклой. На коробке надпись – Габриэль. Это, похоже, имя такое.

– Нет, дорогая. Имя не годится, как и платье. И вовсе ты не Габриэль, ты Луиза, и платье тебе нужно из кружев цвета слоновой кости и золотистой тесьмы, и шляпа нужна… с лентами. В общем, сегодня сооружу, найду только ткань подходящую. Той, второй, не повезло, кто-то разбил ее и выбросил, дикие люди, ей-богу.

Не нужна тебе игрушка – вынеси к мусорному баку и оставь, кто-нибудь возьмет – так нет, надо испортить, чтоб никому не досталась… вот народ у нас!

Кукла доверчиво смотрит на нее синими глазами в длинных ресницах, ее рыжие локоны блестят, на фарфоровом личике застыла приветливая улыбка.

– Придумали тоже – Габриэль… Нет уж.

Отложив куклу, Майя вынимает из-за пояса джинсов бумажник, уже изрядно прилипший к пояснице.

– Так, что здесь у нас?

В бумажнике оказалось неожиданно много денег – две тысячи долларов, десять тысяч рублей, кредитные карточки, Майя режет их на мелкие кусочки и спускает в унитаз.

Так же поступает и с бумажником. Коробку, в которой нашла куклу, и ее платье она режет на полосы и сжигает на кухне, открыв окно. Мало ли. Береженого Бог бережет. Никаких документов или визиток в бумажнике Майя не нашла и отчего-то рада этому.

– Он просто валялся на земле.

Если б она нашла бумажник в том дворе, который приставлена убирать, она бы ни за что его не присвоила.

Но он валялся на земле на чужой территории, никаких указаний на хозяина в нем не было, и Майя поняла, что часом позже его подберет неряха Светка, и тогда две недели подряд ей, Майе, возможно, придется убирать и соседний участок – такое было уже, и не раз. Светка склонна уходить в запои.

Достав из пакета рукав от куртки, Майя брезгливо осмотрела кровавое пятно.

– Угораздило же…

Набрав в миску воды, она утопила рукав и налила пятновыводитель.

Запихнув рабочую одежду в стиральную машинку, Майя наскоро нырнула под душ, переоделась и пошла на кухню. Сварив какао, налила его в чашку, чтоб остывал, а сама запарила овсянку, добавила в нее ложку хрена и вздохнула – времени все-таки в обрез, а надо бы еще почту проверить.

Расправившись с завтраком, она вымыла посуду и убрала ее на полку, тщательно протерев все поверхности. Она любит, когда все сияет чистотой.