Прогулки по чужим ночам

Она пыталась замаскировать его толстым слоем тонального крема, но безуспешно. Что ж, такая у проституток работа.

– Холодно сегодня. – Ирка смотрит на меня пустым взглядом. – Есть чего пожевать?

– Вот, печенья купила и конфет, будешь? И не холодно вовсе, по крайней мере не очень.

– Так то если идти, не сильно, а если стоять, то до костей пробирает. Ой, вкуснотища какая! Хорошо зарабатываешь, как я погляжу. Как там Рыжий поживает?

– Спит, со смены пришел.

– О как! Так вы вместе живете?

– Бывает, что вместе, бывает, отдельно.

Ладно, пойду я.

– Слушай, Лизка, одолжи немного денег. Надо кое-что купить, а Жорка все забрал, сволочь.

– Бери.

– Я отдам, Лизка, отдам, правда!

– Не надо. Знаешь ведь, что не возьму… бросила бы ты все это, пропадешь совсем. Кто тебя так разукрасил?

– Деберц, придурок. Брали нас на сауну позавчера. Ну, сначала ничего, а потом позвонили ему на сотовый, он слушал-слушал и как зарычит: «Как это – сбежал? Откуда сбежал, из машины? А вы куда смотрели?!» Ну, и поехало… Он же псих, а злость вымещает на тех, кто рядом.

Мужики сразу смекнули и попрятались, а я не успела… вот он меня и приложил. Счастье еще, что сразу в бассейн полетела, фингал – это ерунда, а мог и убить, что ему, психу…

– Брось это, Ир.

– И куда идти? Полы мыть? Хорошо тебе говорить «брось», когда ты вон – врач и Рыжий тоже, а я…

– А когда мы тебя уговаривали – учись, ты что отвечала? Я напомню. Цитирую дословно: «Я свою молодость не собираюсь гробить над учебниками и скелетами».

Ну и что, плодотворно молодость прошла? Ты довольна?

Иркино лицо резко побледнело, на щеках проступили красные пятна. Небольшая фигурка вытянулась в струну – сейчас начнет визжать. Совсем психованная, с детства.

– А ты пришла меня учить?! Ты…

Ее тряхнуло кашлем, она прижала к губам тряпку, потом сплюнула на асфальт. Я замираю в ужасе – на тротуаре кровь.

– Ирка!

– Недолго осталось. – Ее глаза пустые и застывшие. – Знаю, сама виновата, пенять не на кого.

Молодая была, дура совсем. Ну да теперь что толковать… Вот только думаю иногда: вы же с Рыжим тоже были молодые, мы росли вместе, все пополам делили, и вам, как и мне, хотелось всего и сразу, а видишь как… Вы все правильно сделали, а я нет. И вас не послушала. Только за свою дурость заплатила уже сполна, ты особенно-то не старайся.

– Ирка, у тебя же туберкулез!

– Знаю. Может, полгода мне осталось, а то и меньше.