Корона-вирус

Природа отогревалась после ночного холода. Дневные температуры подскакивали до плюс 35. Насыщенный влагой ветер то тут, то там пробегал внезапными порывами по прогалинам и каменистым пустошам, густо покрытым красно-зеленым мхом, подымая вверх буро-серую взвесь песка и мела. Вода, журчащая среди камней и кое-где разливающаяся по мшистому пологу вокруг зеленеющих деревьев: магнолий, буков, дубов, – давала возможность для жизни и размножения тысячам насекомых, как наземных – ползающих, бегающих, плавающих, так и летающих, прыгающих и скачущих.

В воздухе стоял непрекращающийся гул жужжания, почти на уровне ультразвука, в который иногда добавлялись нотки щелканья и потрескивания. Гигантские длинноносые комары, по три-четыре сантиметра, с гудением огромными роями кружились над свободными от растительности участками воды, обрамленными по краям густым мхом и темно-бордовыми цветками, наклонившими свои тяжелые головы над водой, к которым то и дело бросались желто-серые пчелы, желая напиться драгоценным нектаром. Но, как и все в этом мире, яркий окрас и терпкий, дурманящий аромат были только приманкой для соблазнения глупых созданий полакомиться сладкой пыльцой. Цветки были плотоядными, и они тут же захлопывались, поймав очередную жертву. Огромный цветок мог переварить и более крупную добычу, чем пчела или комар.

В свою очередь десятки тысяч мелких грызунов, ящериц и змей вполне комфортно чувствовали себя в этих условиях.

Заболоченная зелено-рыжая поверхность, сверху покрытая серой пылью, буквально кишела от копошащейся в ней живности, непрерывно пожирающей друг друга. То там, то здесь проскальзывало гибкое тело змеи, быстро исчезающее в густой растительности. Хотя это абсолютно не волновало пасущихся тут же и мирно пережевывающих растительность девятиметровых стегозавров. Они были в родной стихии, у себя дома, как современный человек у себя на диване, с пультом телевизора в руке. Гигантский размер и защитный костяной панцирь обеспечивали им неплохую защиту от плотоядных хищников, во множестве рыскающих и охотящихся в округе. Стадами по двадцать – тридцать особей они, как метлой, проходили по округе, с удовольствием поедая все, что попадает под нос.