Воевода Константин

К тому же, он прекрасно понимал ради чего, изо дня в день, так усердно старается весь этот суставодробильный и кровопускательный комплекс. Ведь на карту было поставлено, ни много, ни мало, а выживание целых планетных цивилизаций. И поэтому его сознание продолжало рационально мыслить и совершенно спокойно реагировать на столь ужасающие раздражители.

Его Мерзость, тем временем, с сожалением констатируя завидную степень равнодушия со стороны испытуемого, с величайшим удовольствием навязал бы ему другое, более впечатляющее погружение!

Однако, имея дело со столь уникальным пленником, пока был вынужден довольствоваться лишь достигнутым результатом.

Но в чем, же состояла уникальность этого израненного и избитого до полусмерти человечка? И почему его персоной заинтересовалось лицо столь высокого ранга?

А ларчик, на самом деле, открывался очень просто!

Ярославцев сделал то, что до этого не удавалось никому!

Он совершил невозможное: вырвался из пыточного подвала, сумел обвести вокруг пальца бдительную тюремную охрану и бежал через магический портал.

А потом еще и умудрился спасти обреченную на гибель планету.

Ни больше, ни меньше!

Другой бы, на месте Дьявола, встретив столь упорное сопротивление, уже давно бы отказался от своих намерений и запустил бы маховик правосудия на полную катушку.

Любой другой…

Но только не он!!!

Ибо Его Мерзость был терпелив, изобретателен и настойчив!

И как бы ни упирался Константин, но даже он, в конце, концов, сам того не желая, оказался на дне одного из последних адовых измерений.

Тех, что находятся за горизонтом черной дыры.

Князь Тьмы все-таки сумел затянуть его туда, куда попадали души тех отъявленных грешников, которые не только продали ему душу, но и оставили неизгладимый след в истории человечества.

Покрытая пеплом и вечным мраком планета распростерлась у ног изувеченного пленника.

Впереди простиралась выжженная до черноты долина, которую скупо озаряли бьющие из расщелин плазменные фонтаны.

В их космическом пламени обречено метались доведенные до безумия, навечно лишенные плоти души. Нет, они не утратили своей первоначальной формы и теперь в образе обнаженных женщин и мужчин судорожно раскрывали рты в протяжных, пронзительных криках, исступленно заламывали руки и истово бились головой о камни. Вот только все их усилия были напрасны!

Осужденные на нескончаемые муки, они даже в самых дерзких мечтах не могли рассчитывать на помилование.