Убийство на Дворянской

Вы ничего не значите, как только поляк и такой же работник у Сенявина, как нанятые мной помощники для паромной переправы!

Хитрово-Квашнин не мог больше оставаться безучастным. Манеры паромщика, его развязность и нагловатость ему порядком наскучили. Спустившись с брички и опираясь на трость, он вплотную подошел к купцу, твердо взял его за локоть и тихо, но внятно произнес:

– Хватит бузить, любезный!

Взоры всех, кто находился на берегу, обратились на высокого широкоплечего офицера, имевшего темно-каштановые волосы, бакенбарды и усы.

Нос с едва заметной горбинкой и волевой подбородок придавали его лицу выражение мужественности, говорили о наличии сильного характера. Егупов попытался высвободиться, но хватка штабс-ротмистра, забивавшего гвозди рукой, была железной.

– Пустите! – возопил купец. – Что это, в самом деле?

Один из паромщиков шагнул к нанимателю и что-то шепнул ему на ухо. Тот враз перестал дергаться.

– Господин Хитрово-Квашнин!.. Простите, не признал!.. Ох, локоть замлел!

Штабс-ротмистр хмыкнул и ослабил хватку.

– Будешь смирно себя вести?

– Воды не замучу!.. Только вы, ваша милость, тово… не говорите полицмейстеру.

Владелец Харитоновки отпустил руку купца и возвысил голос:

– Что б ты опять взялся за притеснения? Нет, уж, отвечать надо за свои поступки!

– Убытки, ваша милость…

– Довольно!.. Убытки ты уж давно все покрыл поборами… Кому очередь грузиться?

– Cенявинским, – вздохнул купец, поглаживая ноющий локоть. – И вам, как ветерану Отечественной войны и кавалеру… Господин штабс-капитан, попрошу на погрузку!

Новицкий смерил Егупова презрительным взглядом и коротко поклонился Хитрово-Квашнину.

– Позвольте представиться, штабс-капитан Новицкий Ануфрий Антонович. Управляющий винокуренным заводом полковника Ивана Григорьевича Сенявина.

Хозяин Харитоновки назвал свое имя. Через некоторое время, уже находясь на пароме со всеми крестьянами, лошадьми и гружеными телегами, Новицкий говорил новому знакомому:

– Почти двое суток пришлось ждать переправы.

Я только попенял Егупову, что берет лишние деньги, а он давай чинить притеснения. Если бы не вы, Евстигней Харитоныч, не знаю, чем бы все закончилось… У крестьян дел в Петродаре полно, вон на тех двух телегах двадцать восемь мешков медной монеты для оплаты государственных повинностей, у меня cвои обязательства. По контракту, заключенному в Тамбовской казенной палате, везу в петродарские магазины две тысячи ведер полугарного вина и дюжину бочек спирта.