Гроб с саморезами

Гроб с саморезами

Сергей Валерьевич Мельников

В украинском селе сгущаются сумерки, у дома мольфарки Дарины стоит сломавшийся грузовик, а во дворе, под навесом, на кухонных табуретках – гроб. В доме – муж, дочка, зять и маленький внук умершей знахарки. Ну что может пойти не так?

Сергей Мельников

Гроб с саморезами

У дома мольфарки[1 - Мольфарками на западной Украине называют знахарок] Дарины стоял пятьдесят третий газон с поднятым капотом. Водитель, ругаясь, копался в моторе. За распахнутыми воротами на увитом диким виноградом навесе горела лампочка.

К машине подошёл молодой мужчина, зять мольфарки Саша, и постучал костяшками по крылу.

– Ну что там, Вась? – спросил он.

– Да, бл, бисова рухлядь. Як поробылы. Эх, Сашко, – он в сердцах бросил на крыло грязную тряпку. – Нажаль Дарыны бильш нэмае, нэма кому видшептаты[2 - Да, бл… чёртова развалюха. Как порчу навели. Жаль, Дарьи больше нет, некому отшептать].

– Тёща тут и автосервис заменяла? – ехидно спросил Саша.

– Нэ вирышь? Дарэмно. Глаз в нэи був…[3 - Не веришь? Зря! Глаз у неё был…]

Зять скептически усмехнулся, но промолчал.

– Тэмно вже. Я до дому пийду, утром ранише закинчу и видвэзэм твою тэщу до кладовыща.[4 - Темно уже, домой пойду. Утром пораньше закончу и отвезём твою тёщу на кладбище]

– А она, – Саша кивнул в сторону гроба, – так и будет там стоять?

– А шо робыть? – водитель пожал плечами. – Иньшой автивки в нас нэмае.

Он захлопнул капот.

– Прыймить мои спивчуття. Руку нэ подам, бо брудна. До завтра.[6 - Примите мои соболезнования. Руку не подам, грязная. До завтра]

Махнув рукой, водитель ушёл. Александр тоскливо посмотрел на полированный гроб посреди двора и вошёл в дом. Тесть сидел на кухне с бутылкой хреновухи и нехитрой закуской.

– Садись, Саш, – показал он зятю на стул. – Помянем.

– Может, хватит поминать уже? – крикнула из комнаты Верка.

Тесть только отмахнулся.

– Садись, не могу я сегодня на сухую.

Саша сел напротив, взял хрустальную стопку.

– Давай, – тесть поднял свою. – Царствие небесное Дашке и земля пухом.

Они опрокинули, зажевали салом под бородинский хлеб. Тесть сразу налил по новой.

– Хотя в Царствие её вряд ли пустят… – сказал он себе под нос.

– Почему это? – удивился зять. – Не то, чтобы я верующим был, но она ж людей лечила. Говорят, многим помогала.