Душегуб

Прогнившее крыльцо, готова спорить, развалится, стоит чихнуть. Зато дверь хорошая: её хозяин дома спёр аж из соседнего населённого пункта. Помню, как тащил на горбу, весь красный и потный.

Тупой подонок.

Я постучалась. Неповоротливый Нэт возился больше минуты, но, судя по тому, что всё же открыл, сегодня он трезв. Широкая морда с настороженностью выглянула через щель, после чего дверь резко распахнулась, и на пороге оказался он:

– Кейт! – раскинул руки в стороны Нэт и ринулся на меня, намереваясь обнять.

Пришлось привычным манёвром отступать и отмахиваться заготовленной газетой.

– Нэт! Пьяница ты мерзкий! Я тебе обещала пальцы сломать?

– Обещала, – толстяк самодовольно осклабился и облокотился о дверной косяк.

Только не хватало голову лечить этому придурку. Швырнула ему в область живота свежую газету. Криволапый нелепо замахал руками в попытке поймать скрученную в трубку прессу.

Я уже уходила, когда мне в спину прилетел радостный голос Нэта:

– Спасибо, Кейт!

– Да подавись.

И чего я вообще стучусь к нему? Бросила бы газету под дверь…

В Карнбёрдже я работаю почтальоном. После Недоброго Утра смогли восстановить небольшое издательство с типографией – печатают тоненькую газетёнку да рассылают по Европе. Приходится ходить распространять по посёлку – еженедельно встречаюсь со всякими нелицеприятными мордами зато получаю какие-никакие деньги.

Работа – первая проблема на территории Единой Европы. Даже такие могучие бичи, как нехватка пищи, воды, отсутствие электричества и кочующие тучи радиации – ничто по сравнению с отсутствием работы.

Когда мир рухнул, никто и не подумал всё делить, никто и не подумал отказываться от манящего звона денег.

Кто-то попытался выжить на мародёрстве, вот только конкуренция была чересчур высока. Буквально за десять лет всё ничейное порастаскали. Теперь те, кому не досталось рабочего места, выживают за счёт огородов, садов, скотины и торговли.

В ушах зашелестел еле различимый цокот. С холма видно, как к посту на границе Карнбёрджа подъехало транспортное средство Новых Времён – лошадь.

Статная гнедая с седоком на спине приблизилась к часовым, мужчины перекинулись парой фраз, и всадник устремился в мою сторону.

Я застыла посреди улицы и дождалась, пока чужак доскачет до меня. Заинтересовавшись моей персоной, закутанной в старую кожаную куртку, он остановился в паре метров и хмуро пригляделся. Точно чужак: впервые вижу этого усача.

Больно долго он на меня пялится.