Искры в таёжной ночи

 – Через десять минут закрываемся на санзону.

– Опять санзона! Да сколько ж можно? – возмутился бородач в вытянутой майке и сиреневых шортах. Он лежал на боковой полке у туалета и ковырял пальцем в зубах.

Проводница «ощетинилась»:

– Будешь умничать, закрою туалет прямо сейчас. А ну!.. убери сумки с прохода. Не один едешь!

Бородач стиснул зубы, толкнул выступивший из-под полки рюкзак, повернулся лицом к окну, натягивая на голову одеяло. Видимо он не собирался сходить в Холмогорске.

Женька провёл рукой по подбородку, схватил пакет с зубной щёткой и бритвенным станком и обречённо поплёлся в конец очереди.

Отстояв в тамбуре не меньше десяти минут, он наконец-то пробился в пахнущую тухлой водой и дешёвым освежителем комнатку с металлическим унитазом и мокрым полом. Скорчив рожицу, застыл перед зеркалом. Опухшее лицо, трёхдневная щетина, красные глаза – нужно срочно приводить себя в порядок.

Омыв ледяной водой лицо, побрившись и вычистив зубы, Женька почувствовал себя гораздо лучше. Когда вернулся на место, аккуратно сложил бельё и прошёл в купе проводников.

– Я просил билет, – Женька кинул бельё в общую кучу. Проводница, вынула кожаную папку с кармашками, порылась в ней и достала помятую бумажку. Женщина расправила билет, поднесла к глазам и, сощурившись, произнесла:

– Кажется твой. Ну да, тринадцатое место, Москва – Холмогорск, Е. Вяземский. На!

Мой – чей же ещё? Место хоть и нижнее, но – тринадцатое!.. Даже тут ему не повезло! Впрочем, ему не везло все последние полгода.

– Спасибо, – Женька взял протянутый билет, зачесал волосы назад.

– Что трещит головушка? Приятели твои ночью вышли, еле выставила; последний на ходу спрыгнул. Целый пакет мусора после вас собрала, потом полночи полы в туалете драила. Засранцы. Если что – есть «Жигулёвское»…

Ах, вон оно что. Да сколько ж можно? На третий день пути в купе к Женьке подсели трое дембелей. Эти парни в течение всего пути пьянствовали, орали, мешая всем спать. Однако грозная проводница на этот раз была лояльна к дебоширам.

Женька уж было подумал, что у этой толстой тётки служит сын, а тут… Получается – барышня бухлом приторговывает.

– Не нужно мне вашего пива. Я вообще не пью, – тихо проговорил Женька.

– Чего?

– Эти солдатики пили, а я просто с ними сидел.

– Брось заливать: не пил он. Ты это знаешь, кому скажешь?

– Кому? – продолжал Женька.

Отвечать вопросом на вопрос – это значит не чувствовать себя тем, кто оправдывается.

– Знаешь что!..