Крестный. Шестерка бьет туза

 – Он бросил долгий, пристальный взгляд в сторону подъезда, недалеко от которого стояла «девятка».

– Если все пройдет, как задумали, Рустика мы сегодня завалим, – подытожил Валет. Он посмотрел на наручные часы: шел первый час ночи.

Заметив его жест, Трефил сказал:

– Интересно, сколько нам еще его ждать?..

– Не знаю, – ответил Валет. – С другой стороны, чем позже он приедет, тем лучше. Меньше народу – меньше свидетелей, да и случайных жертв не хотелось бы.

– Ты что, Валет, гуманистом заделался, что ли? – заметил шофер, молчавший до этого.

– Плевать я хотел на гуманизм! – зло проговорил Валет. – Просто, когда случайно вместе с клиентом заваливаешь каких-нибудь бабулек, менты особенно стараются пошустрить. Ментов ихнее начальство в таких случаях сильно гоняет. Начнутся облавы, обыски, усиленный патруль на дорогах – нам это сейчас не надо. Так что пусть сидит себе, играет в своем казино хоть до поздней ночи… Ничего, мы подождем.

– Ждать да догонять – это хуже всего, – изрек банальную истину шофер.

– Ни в кого, – огрызнулся тот, – профессия обязывает. Нетерпеливые в нашем деле, Пашка, долго не живут.

– В нашем деле вообще долго не живут, – хмуро заметил Трефил, по-прежнему глядя в сторону подъезда.

– Разговорились вы что-то, пацаны, – проговорил Валет. Он взял автомат в руки и, слегка опустив тонированное дверное стекло автомобиля, нацелился в сторону подъезда, оглядывая его окрестности через оптический прицел.

Из подъезда вышел пожилой мужчина в спортивном трико и футболке, держащий на поводке собаку. Юркий, подвижный коккер-спаниель, быстро передвигаясь, обнюхивал бетонные ступеньки крыльца. Волоча по земле длинные уши и фыркая, спаниель остановился возле двух кирпичей, лежащих у деревянной двери подъезда.

– Черт, не хватало еще, чтобы собака машинку обнаружила! Надеюсь, эта сучка не натаскана на обнаружение тротила, – злобно выругался Трефил.

– Это кобель, – возразил Валет, наблюдая через оптический прицел, как собака, задрав ногу, стала брызгать прямо на кирпичи…

Он поднял перекрестье прицела и вгляделся в лицо хозяина собаки. В свете фонаря, горящего над подъездом, мужчина был хорошо виден. Лет под шестьдесят, большие залысины, мешки под глазами, аккуратно подстриженная бородка-испанка.