Шерли

Перед ним открывалась одна стезя – священнослужителя, кем он и стал, обосновавшись в Йоркшире, хотя в душе мечтал о другом – доблести и славе солдата. Тем немногим людям, кто был вхож в его дом, он казался малоприятным чудаком. Странности усилились со смертью жены, которую он очень любил и которая, видимо, была духовно близка ему. Материальная сторона жизни казалась ей несущественной: напротив, нищету она воспринимала как благо, посланное Небесами, – ведь нищему легче войти в Царствие Божие. Дни напролет просиживал Патрик Бронте в своем кабинете, готовясь к проповеди или зачитываясь каким-нибудь фолиантом.

Даже трапезу и ту он предпочитал принимать в одиночестве. Драма Патрика Бронте была не в том, что он стал священником, но в том, что он не стал, кем хотел. Именно нереализованность натуры толкала его на странные поступки, объясняла его часто подавленное, угнетенное настроение.

И все же роль этого чудаковатого, но, несомненно, одаренного человека велика в духовном и интеллектуальном становлении его талантливых от природы детей.

У него была собрана обширная библиотека, он был подписчиком многих газет и журналов, потому что «коридоры власти», взлеты и падения монархов, доблести полководцев, их победы и поражения интересовали его во сто крат больше, чем жития святых. Он – что было в высшей степени нетипично для английского пастора его времени – высоко ценил Байрона, отменно знал кельтские предания, которые рассказывал детям во всех подробностях, не тая ужасов и двусмысленностей. Поступал он так потому, что имел либеральные взгляды на образование. Дети его, за исключением, пожалуй, Энн, провели мало времени в школе. Патрик Бронте твердо верил, что только чтение, причем разностороннее, размышление, предпочтительно в одиночестве, общение с природой, постоянное и естественное, могут сформировать личность, развить ум, наставить на верный путь душу. Поэтому он предоставлял детям, в том числе и девочкам, полную свободу в выборе книг, откровенно и подробно обсуждал с ними прочитанное. Об особенностях интеллектуальной атмосферы, царившей в доме Бронте, можно судить по тому, что Патрик Бронте всерьез обсуждал политические новости с десятилетней Шарлоттой. Возможно, у него не было лучшего собеседника, но, как показывают некоторые письма Шарлотты Бронте, она, несмотря на свой юный возраст, действительно знала, что происходит в парламенте, чем славен Наполеон и плох Веллингтон.