Еще одна помолвка

– О-о-о, он на тебя смотрит! Держу пари, ты не сможешь сделать так, чтобы он подошел и заговорил с тобой!

– Возможно, нет. Честно говоря, меня это не интересует.

Мужчина действительно взглянул на нее, сосредоточенно хмуря брови и явно пытаясь вспомнить, где ее видел.

– Ты слабачка!

– Что за ребячество!

Она действительно очень изменилась с их последней встречи; узнай он ее, наверняка бы подошел.

– Ставлю тысячу рупий.

Шуэта пожала плечами:

– Прости, этого недостаточно. Те туфли, которые я видела на прошлой неделе, стоят…

– О’кей, пять тысяч!

– Принято, – решительно произнесла Шуэта.

Мужчина в противоположном конце комнаты снова посмотрел на нее. Шуэта достала из сумочки расческу и очки. Молниеносно сделала прямой пробор, безжалостно уничтожив модную прическу, и быстро заплела волосы в две косы. Стерла салфеткой помаду с губ и надела очки. В глазах по-прежнему оставались линзы, от двойного увеличения изображение немного расплывалось.

Но все же она разглядела выражение ужаса на лице Прайи.

– Что это с тобой творится? – прошипела та. – Выглядишь лох-несским чудовищем. Откуда ты взяла эти уродливые очки?

Но Шуэта хладнокровно кивнула в сторону мужчины, решительно направлявшегося в их сторону.

– Задание выполнено, – заметила она, и челюсть Прайи отвалилась.

Она все еще смотрела на высокого, выше шести футов, мужчину, который успел подойти ближе. Он был совершенно неотразим, его почти зримо окружала аура мужественности. Мужчина в упор смотрел на Шуэту, и против чуть кривоватой улыбки его идеально вылепленных губ было невозможно устоять.

– Шуэта Матер! – воскликнул он. – Боже, сколько лет, сколько зим!

Девушка сразу показалась ему знакомой, но пока она не надела очки, он понятия не имел, кто перед ним. В последний раз они виделись пятнадцать лет назад – тогда оба учились в восьмом классе, и если Шуэта была типичной отличницей, он – типичным разгильдяем.

С тех пор его характер не слишком изменился, подумал он, одновременно отметив, как расцвела Шуэта.

Нихил внутренне собрался, сказав себе, что в преддверии тридцатого дня рождения становится чересчур сентиментальным. Но ее глаза были и в самом деле поразительно прекрасны.

Черты ее лица были правильными и тонкими, кожа чудесного золотистого оттенка. Одета она была в черные брюки и скромный топ, подчеркивающие стройность ее великолепной фигуры.