Цветок репейника

За что удостоилась мимолетной улыбки и теплого взгляда темных глаз. А потом долго стояла рядом с ним и Эстой, слушая никак не предназначенную для ее ушей светскую беседу.

– Когда-то он взял из моих рук кубок с вином, – сказала Тиана вслух.

– Ты не рассказывала. И что?

– Ничего. Ты же знаешь, мужчины меня не интересуют. Даже столь блистательные.

Нира пожала плечами.

– Ты выбрала верное слово. Блистательные. Такой была вся процессия. Начищенные и вроде даже отполированные доспехи. Алые плащи. Гордые знамена.

Под ноги им бросали цветочные лепестки, и те кружились в порывах ветра. Это было очень красиво.

– Что бросила ты?

Нира смущенно зарделась.

– Ленту.

Тиана окинула подругу чуть более внимательным взглядом, наконец, сообразив, что не так в ее облике. Одна из золотистых кос Ниры была перевита только жемчужной нитью, ничем не закрепленной, и почти расплелась.

– Кому она досталась? Неужто самому герцогу?

– Нет, конечно. Был там один. Из этих, безумных южан. То ли заложник, то ли новый союзник.

Страшный, как демон. Но, видимо, из благородных. В седле держался ловко и ленту поймал на лету, будто коршун добычу.

Тиана промолчала. Говорить о южанах она не намеревалась совершенно. Как бы ни хотелось ей похоронить свое прошлое навсегда, память получалось лишь усыпить.

Нарочито медленно и спокойно она отвернулась, взяла первое попавшееся под руку платье и подошла к зеркалу.

– Думаешь надеть вот это? – тут же забыв обо всех южных демонах, спросила Нира.

Тиана задумчиво приложила платье к себе.

Золотистый переливчатый атлас подходил к ее смуглой коже и каштановым кудрям. Если одолжить у Ниры что-то из украшений, можно будет сойти за приличную зажиточную горожаночку. Лучше этого было бы только красное бархатное с низко опущенным вырезом. Но в нем выглядеть приличной точно не получилось бы. Да и рядом с воздушной, прекрасной, как звездный свет, Нирой, Тиана бы чувствовала себя неудобно. Как куртизанка рядом с посланницей небес.

– Руки, – хмуро сказала Нира.

 – Твои руки нужно спрятать.

Тиана с грустью проследила ее взгляд. От локтя и до тонких запястий их покрывали синяки и царапины. Ни у зажиточных господ, ни даже у куртизанок таких быть не могло. У дев благородных кровей и подавно. Что ж, к золотистому платью предполагалась сорочка из тончайшего кружева, под ней все это непотребство будет слишком заметно. А вот к бархатному можно будет пришнуровать другие рукава, вырез прикрыть расшитой шелками косынкой.