Жить ярче!

Острые скулы и нос с едва заметной горбинкой напоминали…

– Притягательный и необыкновенный? – заморгав, выдохнула Настёна и остановилась.

Огляделась, словно из-за дерева должен был выпорхнуть крылатый мальчуган. Там, естественно, никого не было. Поэтому она облегченно хихикнула и подошла к скамейке.

– Извини, ты из нашего института?

Молодой человек недовольно оторвался от чтения и, подняв глаза, замер с открытым ртом.

– Не везёт», – проворчала она себе под нос. – Слишком необыкновенный.

И закатила глаза, собираясь уйти, но парень прочистил горло и хрипло выпалил:

– Во сне тебя видел.

Сердце сжалось, а воздух зазвенел от летящей стрелы…

– Берегись! – раздался испуганный голос и тот самый звон колокольчика.

Она только успела подумать: «Откуда в парке трамвай?», когда велосипедист хватаясь за прокручивающийся руль, влетел в неё на всей скорости. Настёну отбросило назад так, что затылок угодил в чугунную урну.

Снова темнота.

– Просыпайся! Вставай, лежебока, на работу опоздаешь!

Настя повернулась, не отрывая голову от подушки.

– Я отпросилась, – пробормотала она и испугалась собственных мыслей.

Конечно, бывает, когда снится, что спишь. Но видеть сон во сне, да ещё два раза умереть, встретив того самого – это уже чересчур! Она вскочила. В комнате ничего не изменилось: тот же старый компьютерный стол, встроенный шкаф и полка с телевизором. На окнах недавно купленные на распродаже шторы с крупными красивыми лилиями.

Она пригладила растрёпанные волосы. Институт уже в прошлом, да и не было рядом с ним никакого парка. А где в наше время стоят чугунные урны? Разве что на ВДНХ. Что за ерунда приходит во сне?

Она встала и потянулась. Накинула халат и вышла в коридор.

– Ну, наконец-то! – крикнула с кухни мать. – Поторопись. Завтрак я сделала, но времени уже много.

– Успею, – буркнула Настя и заперлась в ванне. – Заболеть, что ли?

Сны словно высосали все силы и на реальную жизнь их уже не осталось.

Многим хочется застрелиться по утрам, но не у всех в зеркале такое. Перекурносый нос, перепухлые губы и перераскосые глаза. Если бы не приставка «пере» со всем этим ещё можно было жить, а так оставалось только искать свой последний трамвай или велосипед.

Она включила воду, набрала в ладони и брызнула в лицо. Соберись, тряпка! Всё не так плохо, как кажется. Бывает и хуже, наверное… Вздрогнув от дверного звонка, она поморщилась.