Марионетка и Ключник

Жар был столь приятен, что дочь Сидвид откинула всякую осторожность и подошла. Подсела рядом и, робко косясь на хозяина, приставила озябшие ноги и руки к печке. А потом и припала щекой. Девушка улыбнулась, закрыла глаза и затихла. Только периодически вздрагивала, когда Хельги шумел.

Хельги молча занимался домашними делами. Он решил дать ей время привыкнуть к незнакомой обстановке. В тоже время украдкой поглядывал на неё. Следил за каждым движением, буквально пожирал глазами, когда она отворачивалась.

Через четыре фола Хельги взял в руки рогатую палку и засунул в жерло печи, вытащил тот самый горшок, из которого так вкусно пахло.

Дочь Сидвид тут же отклеилась от тепла и устремила взор на глиняный сосуд. Сын Хведрунга положил им обоим еды в деревянные миски и поставил на стол. Тёплый пар столбом поднимался вверх. Девушка может с голодухи и хотела подбежать, но деревянный пол был холоден.

Недогадливый Хельги только сейчас уловил проблему. Он сорвался с места и начал что-то искать.

Глаза девицы расширились, она насторожилась. Слишком резкая перемена в незнакомце напугала её. Он метался из стороны в сторону, бегал из комнаты в комнату пока, наконец, не опустил перед ней обувку.

Девушка успокоилась, страх ушёл. После этого она пересекла комнату и даже хотела начать есть руками, пока Хельги не протянул ей деревянную ложку. Инструмент, судя по выражению лица, был ей незнаком и дик, но голод пересилил неудобство. Посмотрев, как Хельги пользуется ложкой, она вскоре уплетала кашу за обе щеки, а затем ещё попросила добавки.

После трапезы Хельги даже попытался заговорить с незнакомкой. Представился, попытался узнать имя. Она смотрела на него внимательно, особенно за шевелением губ, но не отвечала. Хотя вроде и усвоила имя хозяина дома, так как сын Хведрунга подкрепил сказанное жирным слоем жестикуляции.

– Значит не сегодня, – с огорчением произнёс Хельги.

Он взял кулёк с едой, инструменты и направился к выходу. Предложил дочери Сидвид пойти с ним, но девица, едва выглянув наружу, испугалась.

Всё было ей чуждо, источало опасность и вызывало недоверие. Она что-то выкрикнула и с силой захлопнула дверь.

Хельги услышал её голос и обомлел. Ему было всё равно на тембр или мелодичность, он уже заочно её любил. Даже несмотря на тот факт, что не разобрал ни слова. Язык совершенно ему не знаком. Сын Хведрунга не отчаялся. Одной фразы хватило, чтобы зарядить бодростью на весь рабочий день.