Волошский укроп

Г-н Арапов, сделав вид, что не заметил такого почтения, обратился к детям:

– Ну, так я встречу вас у церкви…

Потом, вновь уподобившись раззолоченной птице, коротко клюнул Павлушу и Анастасию. Развернулся на каблуках, пошел быстрым шагом обратно к карете, размышляя на ходу на сколько обгонит конку. Пожалуй, что минут на двадцать. Как раз будет время с супругой перемолвиться. Вера Александровна, вместе с сестрой обер-полицмейстера, еще накануне отправились в храм, на всенощное бдение. Ему же поручили вовремя доставить детей.

Вот и прикидывал теперь: успеют ли к причастию. Это объясняло некую озабоченность, с которой он усаживался в карету, да и сон вспомнился не к месту, с четверга на пятницу виденный. Будто бы стоит на холме зеленом, перед обрывом и пытается удержать дочку в вытянутой руке, но силы покидают его, Анастасия падает вниз, оставляя в кулаке только ленточку… Впрочем, глупости. Пусть старые няньки во сны веруют. А ему, человеку просвещенному, не должно на такую ерунду внимание обращать.

Г-н Арапов откинулся на мягкую спинку, вытянул свои нескладно-длинные ноги и скомандовал:

– Трогай, Федор Кузьмич!

II

Мальчишки с азартом рванули к лестнице во второй этаж вагона, который носил гордое название империал. На самом деле гордиться там было особо нечем – две деревянные лавки, сбитые спинками и хлипкие ограждения из железных прутьев. В дождливые или ветреные дни поездка наверху становилась жестоким испытанием, при полном отсутствии крыши и стен пассажиры чувствовали себя неуютно.

Но в такое приятное утро, когда вокруг разлиты солнце, небо и благодать, просто не терпелось в них окунуться.

– За билет в империале извольте три копейки, за обычный билет пять копеек, – кондуктор Фуфырев говорил надменно и недружелюбно: затаил обиду на обер-полицмейстера, который не счел нужным даже кивнуть в ответ на его почтительный поклон, вот и отыгрывался на детворе.

Медяки посыпались в кондукторскую сумку. Анастасия тоже хотела пройти наверх, но Фуфырев был неумолим.

Не положено барышням на империал, и все тут. Мстительный мерзавец! Помнится, он и на Пасху ее не пустил во второй этаж. Только для мужчин, видите ли. Какие-то пещерные правила, будто бы женщина и не человек вовсе.

А братья… Формально они состояли в двоюродном родстве и следовало называть мальчишек кузенами, но г-н Арапов, известный противник всего европейского, воспитал в дочери отвращение к заграничным словам.