Лот номер 69

– Неличка рассказала мне о том, что вы отчаянно нуждаетесь в деньгах, а я как раз тот человек, который может эту проблему решить в самые кратчайшие сроки, – он говорил тоном мошенника, играющего роль сотрудника службы безопасности Сбербанка ради финансовой выгоды. И это, черт возьми, подкупало.

– Она говорила мне об этом, – ощущая блаженство от ходьбы голыми ногами по холодному полу, я дошла до кухни, где решила найти хоть что-нибудь, что можно закинуть в желудок, чтобы он перестал издавать голодное урчание.

– В таком случае, предлагаю встретиться в самое ближайшее время, – одним только голосом Роберт умудрился и успокоить, и вселить в меня оптимизм.

– Очень хотелось бы, но завтра у меня день забит под завязку… ни одной свободной минуты… – жаловалась я, словно старому другу. И как мужчина умудрялся так действовать на людей через телефон? Наверное, именно так мошенники и отбирают деньги у обычных людей. Манипулируют, чуть ли не гипнотизируют голосом, заставляя отдавать последнее.

– Не вопрос! Заеду за тобой прямо сейчас, – отрезал Роберт, не давая мне даже шанса передумать. – Где тебя забрать?

Словно заворожённая, я продиктовала ему адрес ближайшего супермаркета, не желая раскрывать адрес квартиры, но и об этом пожалела почти сразу. Нужно было взять время на размышления или хотя бы расспросить подробнее по телефону. А теперь, получается, согласилась непонятно на что. Ну, ладно. Сегодня четверг, так что прямо на аукцион Роберт меня не увезёт. Ведь так?

Продолжая думать об этом, я все больше чувствовала беспокойство, какую-то странную тревогу, словно интуиция намекала на что-то, но я не могла понять ее. Достав початую бутылку вискаря из холодильника, я налила себе немного и выпила залпом. Это должно было помочь успокоиться. Всё же на кону жизнь матери, единственного близкого мне человека, которому я теперь даже не могу позвонить. Она в реанимации, и врач обещал сообщить, когда очнётся, а пока я могла ей помочь только медицинскими расходниками и попытками собрать деньги на качественное лечение за границей.

Вернув бутылку на место, я пошла в душ. Нужно было смыть пот и тяжёлые мысли. Стоит ли двести тысяч того, чтобы перестать цепляться за гордость и отдаться тому, кто купит мое тело? Ответ был очевиден, хотя и доставлял мне боль. Мама говорила, что я бесценна, и не одобрила бы моего поступка. Но она и не узнает. А когда спросит, придумаю что-нибудь.