Коварные Земли

Выглядело все так, будто помещение для хранения продуктов быстро переоборудовали в камеру, словно оно не было подготовлено для заключенного. В крохотной комнатушке десять на десять находились лишь раскладушка, туалет и раковина, которую неаккуратно привинтили к стене.

Тоже серые.

Я гадала, не являлся ли этот цвет отдельным видом пытки, превращавшим дни в годы и убивающим своей тупостью и скукой. Дни в Доме Смерти, конечно, были адом, но там я по крайней мере была хоть чем-то занята. Здесь же минуты казались часами.

Время я заполняла тренировками, стараясь вернуть себе мышечную массу, которую потеряла в Халалхазе. Но удары в воздух и отжимания занимали лишь несколько часов.

По моим подсчетам я пробыла здесь две недели – у меня была возможность считать дни, подсчитывая подносы с едой, которые приносили в мою камеру. С той самой ночи.

С того самого момента, когда видела его.

В груди потяжелело, и я с раздражением плюхнулась на койку. Острые, словно бритва, эмоции поднялись внутри. Боль. Гнев.

Смущение. Как я могла довериться ему? Я не могла поверить, что повелась на его полукровную фейрискую жопу и решила, что ему есть дело до меня. Что между нами есть что-то особенное, внутреннее, глубокое, скользящее и обволакивающее, проникающее в самую душу.

Даже сейчас, клянусь, я чувствовала его кружащим по краям моего бессознательного состояния. В момент между сном и пробуждением я могла слышать свое имя, ощущать его присутствие, обвивающееся вокруг меня ядовитой змеей. Затем все исчезало.

– К черту его, – пробормотала я и притянула ноги к груди, ногти впились в ладони.

Половину своей ярости я обрушила на себя саму. Я представляла, как он пытается дотянуться до меня сквозь пространство и время, что вопреки всякой логике он был здесь, старался утешить меня.

Насколько же это убого?

Этот мужчина предал меня, ранив так глубоко, что тяжело было дышать, а я все еще воображаю, что ощущаю здесь его, как какого-то гребаного призрака. Как миф, каким он был. Уорик Фаркас.

Волк. Легенда. Абсолютно гребаный предатель.

Тренировки позволяли мне забыть свою слабость. Я старалась воздвигнуть стену вокруг себя, борясь со своей расстроенной психикой, которая взывала к нему, а не к Кейдену.

Кейден.

Втянув воздух, я уронила голову на колени. Образ моего лучшего друга проделал очередную дыру в моем сердце. Я была так близко. К дому. К нему.

Щелчок.

Словно плач новорожденного, замки металлической двери пронзительно заскрежетали.