Воображаемый друг

]

В кустах послышался шорох. На мгновение малыш Дэвид Олсон подумал, что это, наверно, все тот же сон. Но нет. Понятное дело – нет. Он ведь изо всех сил боролся со сном. Хотя голова раскалывалась от боли. Ему во что бы то ни стало требовалось добраться до места именно сегодня вечером.

Его нагонял старый «Форд Мустанг», рассекая туман светом фар и грохотом рок-н-ролла; малыш Дэвид Олсон спрятался за столбик с почтовым ящиком. В автомобиле ржали двое парней. Во время призыва парни сплошь и рядом садятся за руль пьяными.

По крайней мере, так отец говорил.

– Дэвид? – шепнул незнакомый голос. Ш-ш-шепнул. Ш-ш-ш.

Кто же его окликнул? Или померещилось?

– Эй, кто тут? – спросил Дэвид.

Молчание.

Не иначе как в голове зашумело. Это еще куда ни шло. А ведь могла оказаться шептунья. Не заснул на ходу – и на том спасибо.

Или заснул?

Дэвид посмотрел с горки вниз: у поворота на Монтерей-драйв светил здоровенный уличный фонарь. И мимо как раз проезжали те парни, увозя с собой все звуки.

Тут Дэвид заметил чью-то тень. В лужице света остановился пешеход. Ждал и насвистывал. Насвистывал и ждал. А мотив звучал почти как

«Голубая луна».

У Дэвида на затылке волосы встали дыбом.

На углу тебе делать нечего.

Держись подальше от этого типа.

Чтобы сократить путь, малыш Дэвид Олсон пробирался задворками.

На цыпочках подошел к старой изгороди. Смотри, чтобы тебя не услышали. И не увидели. Ты сошел с асфальта. Это опасно. Подняв голову, он заглянул в окно, где молоденькая нянька обнималась со своим дружком – будто не слышала, как ребенок заходится плачем.

Вот только плач смахивал на мяуканье. Дэвид по-прежнему был уверен, что это не сон, но поделиться ни с кем не мог – с каждым шагом такая возможность таяла. Он прополз под изгородью; пижамные штаны облепила мокрая трава. Ясное дело, от мамы этого не скроешь. Придется самому простирнуть. Ну да ладно, ему не привыкать – в последнее время он снова начал по ночам писаться в кровати. И каждое утро застирывал простыню. Не мог он допустить, чтобы мама узнала. Она станет вопросы задавать. А он и ответить не сумеет.

Вслух – точно не сумеет.

Он двинулся дальше, через рощицу за домом семейства Марука. Мимо качелей, которые смастерил мистер Марука с сыновьями. После трудового дня каждого из мальчишек всегда ожидало два кругляша печенья «Орео» и стакан молока. Малыш Дэвид Олсон пару раз приходил им помогать. Какое объеденье это «Орео». Особенно когда в молоко макаешь.