Молчание костей

Прозор потерла вмятину на голове, куда была вставлена металлическая пластина:

– Они необходимы тебе, детка. Остальные вполне довольны тем, что им не приходится приближаться к этим чудищам с лошадиными мордами.

– Разделяю твои сомнения. – Лагганвор доверительно улыбнулся Прозор. – Но также вижу необходимость в актуальных разведданных. Без жизнеспособного черепа мы действуем вслепую.

– Эти твои разведданные… – проговорила Прозор. – Они же не имеют никакого отношения к тому, что ребята из правительства-шмавительства переворачивают в Собрании каждый камешек в надежде, что мы под ним спрятались? Шмавительственные разумники с кораблями, пушками, тайными агентами и множеством собственных разведданных?

Лагганвор почесал подбородок:

– Может быть.

– Тогда почему, клянусь всеми мирами, мы… подошли так близко к одному из них?

– Мы это уже обсуждали, – повернулась к Прозор Адрана Несс, сидевшая сразу за пилотским креслом ее сестры. – Очень приятно топтаться на задворках Собрания, отнимая у других экипажей самое необходимое для нас, – это сослужило нам хорошую службу после происшествия на Скряге.

Но этого мало. Мы стали пиратами временно и не планируем заниматься этим ремеслом всю жизнь.

Прозор кивнула на передние иллюминаторы: Малграсен достаточно увеличился в размерах, чтобы можно было разглядеть детали.

– Намекаешь, что положить башку на плаху, добровольно ступив на поверхность одного из цивилизованных миров, – это к лучшему?

– Так надо, – отрезала Фура с тяжелым вздохом. – Ни один из черепов, найденных нами на других кораблях, не стоил и глотка дыхали к тому времени, когда мы добрались до него.

Нет у нас другого выбора, кроме как пройтись по магазинам. Но я не собираюсь рисковать без надобности. Малграсен – на самом деле захолустье, и вряд ли кто-то нас там ждет. Он не похож на Колесо Стриззарди…

– Там тоже шла речь про умеренный риск, – заметила Прозор.

– Он таким и был, – процедила Фура. – Просто его недостаточно умерили.

Малграсен представлял собой кружевной мир, вращающийся вокруг Старого Солнца в тридцать четвертой процессии.

Он не был ни полностью пустым, как оболочечный мир, ни полностью твердым, как сферический. На самом деле он выглядел кондитерским шедевром. Этот мир состоял из множества тонких и хрупких слоев, изящно вложенных друг в друга, пронизанных пустотами и шахтами, вследствие чего образовались полости со сводчатыми потолками, где катер мог перемещаться почти так же свободно, как в открытом космосе.