Очень живучая тварь

Сколько раз они с Шимой здесь кутили, отмечая важные и не очень события их тогда ещё молодой беззаботной жизни. А теперь всё вот так. Он – бог загробного мира, следит за реинкарнацией душ. И она – старуха, что доживает свой век. Да, свой очень-очень долгий век и очень-очень умная и хитрая старуха. Но, тем не менее.

Остановившись напротив плетеного трона,  Анубис повел мордой, отвел руку в сторону. Степенно опустившись в кресло за своей спиной, оставил крючковатый посох висеть в воздухе. Чинно сложив на животе ладони, стал устраиваться поудобнее. Ёрзая на мягкой подушке, хозяин пустыни норовил с комфортом пристроить свой хвост.

– Ты закончил? – в голосе старухи засквозило раздражение.

Анубис демонстративно вздохнул. Перестал елозить, поднял глаза на хозяйку помещения:

– Шима, столько лет прошло, а ты всё такая же зануда.

Повелителя пустыни всегда веселила эта её откровенная обида на «зануду». Кого другого за подобное уже сожрали бы пауки, но только не старого друга, чем бог загробного мира и пользовался. Шимасса боролась с собственными чувствами несколько долгих секунд. Вздохнула. Обреченно махнула костлявой рукой, мол «что с идиота возьмешь».

Тем временем, Анубис продолжал рассматривать ту, что некогда поражала мужские сердца своей красотой. Сейчас напротив него сидела практически мумия. В хозяйке помещения всё пропахло старостью, за исключением глаз. Внимательные, живые, пронзительные. Алые глаза с вертикальным зрачком по-прежнему цепко смотрят на Анубиса. Сколько бы лет не было этой женщине, пусть они практически ровесники (пара тысяч лет не в счет), но под этим взглядом Анубис всегда ощущал себя несмышленым ребенком. Ребенком, на которого с усмешкой и любовью смотрит старшая сестра. И это он, один из старейших богов Системы. Мда, дела.

Анубис задумчиво пожевал губами, покрутил головой. Отметив позади тронного постамента Шимы дырявый лоскут гобелена, поразмышлял о чем-то своём. Помолчал, рассматривая ветхую тряпку, медленно заговорил:

– Я всё сделал. Кандидаты отобраны.

Шимасса, сомкнув на друге тяжелый взгляд, проскрипела:

– Рассказывай.

– Трое из Альфа-Центавра. Раса прогусов, воины.

В помещении раздался затяжной, насквозь пропитанный вселенской тоской, старушечий вздох.

– Эти импульсивные придурки? – выплюнула старушенция. – Они либо поубивают друг друга, либо сгинут в пылу неуемной жажды убийства.

Анубис поерзал в кресле… Все именно так, но конкретно эти «придурки», на его взгляд были многообещающими.