Разгадай меня

Может, я тупо накрутила себя?

Дверь кабинета открывается и мои попытки оправдать то, что происходило за соседней стенкой, тут же растворяются облаком смрада. Потому что грудастая и не думает шифроваться: поправляет задравшееся платье и встрепанные волосы.

– Урод, – тихо выплевывает и исчезает так же быстро, как появилась.

Согласна с ней на все двести процентов! Готова догнать и пожать ей руку из солидарности! Наверняка, даже не в курсе о семейном положении этого кобеля.

"Не помешало бы просветить!" – приходит мне неожиданная – и гениальная – мысль.

Я вскакиваю с места в отчаянном желании воздать по справедливости всем заинтересованным лицам, но цепляюсь дурацким каблуком за колёсико офисного кресла и лечу под стол. Колени больно обжигает от соприкосновения с холодной плиткой, колготки громко трещат и расходятся пейзажными стрелками, сверху гремит: Света!

Да, блин!

– Агния! – зло выплевываю я, выглядывая из-под стола.

Встречаюсь с недоуменным взглядом бесстыжих синих глаз. О, какая честь, я удостоилась внимания! Щеки горят от злости – да, от злости, а не позора, что застали в таком виде – пальцы скребут по плитке, желая сомкнуться на шее этого невозможно привлекательного негодяя.

– Объявили тревогу, а я и не в курсе? – насмешливо заламывает одну бровь.

– Небольшое землетрясение, вы просто не заметили, – парирую я, выползая на свет офисный.

– Агния, я, кажется, предупреждал вашу подружку, что мне здесь нужен настоящий бультерьер, – жёстко чеканит Рижский, прощупывая меня взглядом.

А я что? Я юбку на колени натягиваю, чтоб разодранными колготанами не светить, и пытаюсь аккуратно в кресло упаковаться.

– К чему вы клоните, Алексей Викторович? – цежу сквозь сжатые зубы. Пытаюсь унять краску с лица, которое пылает под его пристальным взглядом, и завешиваюсь волосами.

– Мне помощник здесь нужен не для интерьера, иначе поставил бы кадку с пальмой, от нее толка больше, – говорит он, разворачиваясь в сторону своего кабинета. – Ангелину больше не пускать.

И скрывается за дверью.

Ну все, пыточный сеанс окончен. Даже слова вставить не дал. А что я должна была сделать по его мнению? Вгрызаться зубами в силиконовые дойки, но к Рижскому ее не пускать? Или ставить свою скромную двоечку против ее нескромной и пусть победит сильнейший?

Сам же ее сейчас… прямо в кабинете!

Ух, мерзавец! Какой же мерзавец!

Желание отомстить ему за всех женщин разом разрастается в груди против воли.