Мы обязательно встретимся

Слово за слово, одно за другим, вот так они и оказались в постели, и теперь уже было слишком поздно исправлять ошибку, которую он совершил.

Насколько серьезной была эта ошибка, он понял в тот момент, когда отца Лиззи отправили за решетку, а девушка стала поджидать его у выхода из суда. Она выражалась довольно эмоционально, и не успел он опомниться, как щека его вдруг загорелась от пощечины. Наверное, он ее заслужил.

Притронувшись к щеке, Дэймон встретил ее пылающий взгляд. Не замечая толпы, собравшейся в предвкушении скандальной сцены, Лиззи с кулаками бросилась на него.

– Подонок! Как ты посмел заниматься со мной сексом сегодня ночью, зная о том, что произойдет?

– Успокойся, Лиззи. – Он сделал знак юристам, чтобы они удалились. – Не надо разыгрывать спектакль.

– «Успокойся?» – возмущенно воскликнула она. – Благодаря тебе мой отец признан преступником!

Своего отца, Чарльза Монтгомери, она всегда считала невиновным. А все остальные – включая мужчину, с которым она провела ночь, – могли идти ко всем чертям.

– И не смотри на меня так, – вспыхнула она. – Ты меня не запугаешь.

– Надеюсь, нет, – согласился он.

– Не смей! – воскликнула девушка, когда Дэймон попытался дотронуться до нее.

Боковым зрением он увидел, что охранники Гавроса вежливо, но твердо оттесняют зрителей, а к ним направляется главный адвокат отца. Но Дэймон и ему сделал знак, чтобы он удалился. Лиззи надо было все объяснить. Судья хотел сделать суд над ее отцом показательным, поэтому дал ему большой срок, чтобы другим не захотелось идти по его стопам.

– Чарльз причинил вред многим людям, Лиззи. Пострадал не только мой отец…

– Замолчи! – закричала она, закрыв свои уши руками. – Тебя волнуют только деньги!

– Я защищаю свою семью, – тихо возразил он. – А также тех людей, которые работают на нашу компанию. Разве они не заслуживают справедливости?

– А ты, можно подумать, такой святой! – воскликнула она, отвернувшись.

Дэймон почувствовал себя виноватым, увидев ее вздрагивающие плечи.

Может быть, он повел бы себя по-другому, если бы знал, что произойдет? Но, как бы он ни старался, он не мог вычеркнуть из памяти прекрасную ночь с Лиззи. Сейчас ему хотелось только одного: успокоить ее, скрыть от любопытных глаз, – но Лиззи Монтгомери не желала, чтобы ее утешали.

– Я ненавижу тебя! – закричала она, и в этот момент знакомые попытались отвести ее в сторону.

– А я тебя – нет! – крикнул он ей вслед.