Штопальщица

Штопальщица

Светлана Владимировна Храмова

Золотокрылая Таечка – то ли пчелка, то ли бабочка, носящая титул Ответственной Штопальщицы, встречает Арину в специальном «отсеке для отчаявшихся» – реабилитационном трансфере, где жизненные истории подвергаются тщательному анализу…

Что такое удача и почему то, что сегодня кажется везением, впоследствии оборачивается катастрофой? Верно ли, что удачливый человек счастлив, а не превращается в хорошо отлаженную машину с победительной улыбкой на давно бесчувственном лице? Механизм для достижения успеха изнашивается, ломается, и что тогда? Система дает сбой, выдает неправильные решения – и достигнутое летит в тартарары вместе со счастливчиком/счастливицей.

Это конец? Нет, это переформатирование!

Реальность и фантазия в романе соседствуют, читатель вовлекается в некую игру, где счастливая развязка, возможно, лишь очередной сон главной героини по имени Арина.

Содержит нецензурную брань!

Светлана Храмова

Штопальщица

Если мне удастся соединить два провода правильно – буря утихнет.

Но это два провода из тысяч и тысяч, мы работаем методом тыка, система бесконечно запутанна.

– А что будет, когда тебе удастся?

– Я исчезну.

– Умрешь, проще говоря?

– Исчезну, перестану быть, во мне не будет необходимости. Я восстановитель порядка. Каждый из нас выполняет свою функцию.

* * *

Катастрофу я пережила очень хорошо. Мерцающая тишина, благоухание тишины, она пахла васильками.

Смерть – это не уход, это освобождение. Со мной случилась смерть. Я – Офелия, надо мной сомкнулась тина, и колкий мох обволакивает и будто прорастает в мозг, туда, где раньше сбивались в кучу мысли и страхи. Водоросли царапают носоглотку, я не могу вздохнуть, меня будто поместили в реверберационную камеру, в голове невыносимый гул, я ощущаю напяленный шлем, один сплошной наушник. И давящее круговое эхо вбивается крепкими гвоздями под височную кость. Потом и это прошло. Нирвана, я в нее погрузилась. Медленная, медленная невесомость, а я ничего не вешу, совсем ничего.

Наконец-то прекратилась борьба за выживание, борьба с отчаянием, настолько бездонным, что в последний момент пугаешься и в очередной раз выплываешь.

Я выплываю. И снова боль. Не душевная, физическая. Будто тошнотные улитки склизкими комками травы проползают, в горле уже траншеи… Я больше не хочу быть вечной, вечным может быть только покой.