Cон

Медленно приподнимаясь, сажусь на кровати, привыкая к вертикальному положению. Автоматически шарю ногами по холодному полу, нащупывая тапочки. С трудом встаю и направляюсь в ванну. Холодная вода приводит в чувства. Надо бы что-то съесть, но единственное, что сейчас я могу в себя впихнуть – это чашка крепкого, горячего кофе. Заваривая его, успеваю перехватить булькающую жижу, прежде чем она зальет всю плиту. Горячая чашка согревает приятно руки.

Mедленными, ароматными глотками возвращаю себя к способности коe-как жить.

Не выпуская чашки из рук, плетусь длинным коридором в свой кабинет. Надо попробовать поработать. Работа всегда мне помогала. Окунаясь в эскизы, я забывала про реальность, погружаясь в свой собственный мир, в котором все жило по моим законам.

В тишине коридора я слышу только шарканье собственных тапочек да легкое поскрипывание старых, деревянных полов. Прогибаясь, половицы сдержанно вздыхают, переживая вместе со мной утрату их любимой хозяйки.

На середине коридора задерживаюсь перед массивным, инкрустированным по дереву серебром, бабушкиным зеркалом. Я его помню столько же, сколько себя. Когда-то моя подруга, знаток и большая поклонница антиквариата, предложила выставить зеркало на аукцион.

«Эх! Была бы я побогаче, сама бы вам кругленькую сумму за него отвалила! Но мне и за три жизни на такое произведение искусства не заработать. А вы, продав его, можете вообще уже ни о чем не беспокоиться. Денег хватит на всю оставшуюся жизнь!» – сказала Мила.

Я видела как бабушка, поджав нижнюю губу, что было признаком ее крайнего недовольства, сказала: «Не тот богат, у кого много, а тот, кому хватает. Нам, с Божьей помощью, всего хватает». И остаток пребывания гостьи у нас, – уже сидела отстраненная, не участвуя в беседе, как с Милой мы не пытались ее разговорить. Но, как только я закрыла за Милой дверь, бабушка уже стояла у меня за спиной. Обернувшись, я испуганно вскрикнула от неожиданности.

«Бабушка, Господи, как ты меня напугала! Ты вообще понимаешь, что такие телепортации в твоем возрасте не так уж безопасны для здоровья и для моих чувствительных нервов!»

Но похоже именно в тот момент, что редко случалось вообще- то, бабушку мало интересовали мои нервы. Ее зеленые глаза, всегда такие любящие и ясные, совсем не похожие на выцветшие глаза ее сверстников, сейчас блестели осколками холодного стекла.