Полнолуние

Они словно разминулись в пространстве, и Лаура, их творение, единственная связь между ними, теперь разобщала их.

Элеонора гордо восседала на скамейке под деревом – добропорядочная мать, приведшая на прогулку умильных отпрысков. Она по-прежнему выглядела молодо, но при беглом взгляде на нее Эдгар ощутил дыхание осени и уловил режущие контрасты, проступающие сквозь глянцевый блеск искусственной красоты. Элеонора предусмотрительно нарядилась в платье розового цвета, которое освежало ее бледное лицо призрачным румянцем.

Свежеокрашенные волосы вбирали в себя все оттенки золотой осени, и солнце играло в их переливах, высвечивая зачатки темных корней, отрастающих медленно и как будто нехотя. На коленях лежал модный журнал – видимо, его оставил там заботливый муж, потому что утомленный взгляд Элеоноры бесцельно скользил поверх страниц, устремляясь куда-то в глубь ее темного сознания. Холодные негнущиеся пальцы медлили перевернуть страницу, как если бы им не хватало притока крови.

Эдгару претила ее мучнистая кожа с бледными веснушками, аккуратно подпиленные ногти, обручальное кольцо на окоченевшей руке – весь этот бессмысленный маскарад. Иногда он думал, что ему следовало позволить Элеоноре умереть в ночь рождения Лауры, с тем самым скальпелем под сердцем, который направила ее собственная рука, презрев страх. Кровь, данная Эдгаром, застыла в ней, как в неживой статуе, но одного усилия его воли хватило бы, чтобы заставить двигаться поток крови, а вместе с ним и Элеонору.

Эдгар мог внушить ей покой или томление, даже вынудить убивать. Однако мысли женщины были ему неподвластны, поэтому Эдгар не мог отказать себе в удовольствии проникнуть в потемки ее души и побеседовать о судьбе Лауры. Он бережно поставил девочку на землю, взял за маленькую ручку и неторопливо повел по направлению к Элеоноре.

В это время к матери подскочила Джемайма и возбужденно зашептала, настойчиво дергая ее за рукав:

– Мама, нашу Лолли похитил какой-то мужчина! Надо его остановить, пока он не забрал сестру!

– Ну что ты выдумываешь, Джемайма, – равнодушно отозвалась Элеонора, не поднимая глаз, и брезгливо отстранила дочь – она опасалась, что девочка липкими пальцами испачкает ее светлое платье.

Джемми, отчаявшись найти помощь у безвольной матери, бросилась на поиски отца.

Наконец Элеонора соизволила оторваться от бесполезного журнала, подняла тяжелые веки и рассеянно огляделась.