Записки старого дурака. Тетрадь четвертая

Вот и Настасья Филипповна попросила помочь открыть молнию сумочки и как бы невзначай спросила: «Что-то я давно не видела Надю?» а ведь именно от неё я мог узнать о кончине моей спутнице жизни. Вот и «равноапостольные» Пётр и Павел впервые поздоровались со мной. Казалось, что весь ПЗД замедлил ритм жизни и покорно стал ждать апокалипсиса.

Сорок дней ещё не миновали и Надежда, вернее её душа была с нами, спонтанно, помимо моей воли родились вирши.

Вспомни, милая подружка

Годы юности своей,

Нашу тощую подушку,

На душе станет светлей.

Вспомни как в лесу в палатке

Мы шалили до утра

Под «ква-ква» лягушек гадких

Вместе грелись у костра

Птицы пели серенады,

Чай варился в котелке,

Бутербродам были рады.

Возвращались налегке.

Помни все минуты счастья

И меня ты не забудь,

Даже ссоры, дни-ненастья

Долгий пройден тобой путь.

Дочь тогда с тобой зачали.

Нас зажрали комары.

Ничего не замечали

Ни укусов, ни жары.

Мы о будущем мечтали.

Вот оно, увы, пришло.

Ничего, кроме печали

Мне оно не принесло

Наши внуки повзрослели.

Не забудут они нас.

Долго жить мы им велели.

Пробил твой пока что час.

Спи и жди меня, моя подружка.

Обязательно приду.

Нам земля будет подушка.

Знать бы мне в каком году…

Немного в прошлое ещё ушло событие как я повстречал Матрёну. Она стояла у живого камня Карапуси и, как мне показалось, совершала что-то похожее на молитву.

– Здравствуй, Матрёна.

Она ответила и вспомнили мы вместе о смерти Надежды.

– Ты знаешь, ведь её отца украинские нацисты расстреляли в Бабьем Яру. Илья, её отец, успел посадить двух маленьких сестёр в последний перед приходом немцев вагон поезда. Надя родилась в Киеве. Сам Илья остался, и его соседи сдали фашистам. Впоследствии немцы по запросам нашли в своих архивах подтверждение этому и выплатили компенсацию, две с половиной тысячи евро.

– Надя была еврейка?

– Да, она захотела переселиться в Израиль.

– И что же не получилось?

– Получилось всё, но на неё и меня повесили долги и дали пинка. За себя я погасил долг.

– Выходит, отца расстреляли нацисты, а мужа выгнали из земли обетованной. Бедная Надя!

– В девяностые годы мы помогали тем, кто покидал страну. У них тогда отнимали квартиры, заставляли платить за дипломы… Все летели через Москву, в основном в США. Останавливались у нас.