Колючка и стихоплёт

В другой раз Дима отказался бы от такого экзотического головного убора, но платок принадлежал не абы кому, а объекту его ночных грёз.

Он наслаждался возможностью беззастенчиво рассматривать лохматую подругу, скользить взглядом по исцарапанным загоревшим коленкам, слушать её заливистый смех и жадно следить за прозрачными каплями сока, стекающими по её шее. Его взгляд будто случайно опускался к воротнику тонкой футболки Малики и рывком, словно встревоженный воробей, возвращался обратно к лицу. Она рвала красную смородину, сидя в тени высокого куста, запихивала в рот горстями и заедала гигантским розовым помидором.

Прямо на земле лежал пучок молодой бледной морковки. Её она оставила на десерт.

Взгляд Димы никак не хотел отлепляться от разлохмаченного выреза, открывающего вид на тесный малиновый купальник. Он обречённо вздохнул. Для неё он просто Мышкин – друг на лето, компаньон по шкодливым выходкам и набегам на чужие огороды.

Год назад с подачи Малики он получил прозвище, противоположное его фамилии, Кошкин.

Теперь же, в восемнадцать лет, и хотел бы обзавестись более благозвучной и мужественной кличкой, но эта прилипла, срослась с его незлобивой натурой.

Димин брат-близнец Валя три года назад не побоялся перейти границу приятельства и поплатился отставкой и полным забвением. Теперь внимание Малики на летних каникулах принадлежало только Диме. Хотя он и был младше своего раскрепощённого брата на целых семь минут и ни в чём другом не смог его опередить, эта победа грела самолюбие.

Он планировал провести лето, единолично завладев обществом подруги, и до сегодняшнего дня никто и не покушался на эту привилегию.

По дорожке в их сторону неспешно шёл незнакомый парень, слишком уж плечистый для своего возраста, сразу видно – спортсмен. Он приблизился вплотную к кустам. Дима уже хотел окончательно расстроиться, но тут заметил, что лукавым, с налётом иноземности лицом незнакомец очень напоминает Малику. Они оба были смуглыми, темноволосыми, с раскосыми, широко расставленными глазами, будто их славянскую кровь хорошенько разбавили островитяне.

Только у Малики радужка была мутно-синей, как у младенцев, словно природа не смогла определиться с цветом. А у парня глаза и вовсе оказались разными: левый – пронзительно-чёрным, а правый – зелёным, с золотыми крапинками. Дима непроизвольно вздрогнул от странного ощущения, будто чёрный глаз видит его насквозь, а зелёный насмехается.

Парень навис над притаившимися друзьями и широко улыбнулся.